Генри Балмер - Ключ к Айруниуму

— Все на месте, Марджи, — произнес он уголком рта.

Марджи дала по тормозам.

В хаотическом нагромождении беспорядочных ощущений Престин успел только осознать, что он летит вперед, выворачивая себе руку… он увидел Маклина, упершегося в ремни на переднем сидении… Марджи, приклеившуюся к рулю, как водитель на ралли «Гран При»… Алека, вновь и вновь нажимающего курок и шипящего в такт мягкому кашлянью винтовки.

Он бросил взгляд в заднее окно, в то время как Йенсен несся по изгибу дороги. Как раз перед дорогой и той картиной, что он увидел, оказалась обочина… он увидел кроваво-красную Ланчию, расползшуюся впереди после устроенного Марджи ужасного столкновения. Он увидел бок машины в тот момент, когда она скрывалась за поворотом, увидел разбитые боковые стекла, спущенные шины, увидел, как машина вильнула и накренилась. Она переехала через линии, разделяющие полосы, на полосу, направленную на север, и из-под капота повалил дым.

— Я достал ее! — сказал Алек с глубоким удовлетворением.

— Эта кошка выберется живой… у нее девять раз по девять жизней. — Марджи говорила, как истерически осознал Престин, как один эксперт о другом.

— Это задержит ее как минимум на час.

Плотная группа машин промелькнула на север.

— Если эти машины… — начал Престин.

— Они ее сразу заметят, если она все еще на дороге. — Маклин усмехнулся. — Вероятно, она уже в глубоком кювете.

— Чушь, парень! — сказал Алек, словно они говорили о футбольном матче. — Разве ты не видел, как она закружилась! Там даже было немного дыма. Даже при большой удаче Ланчия полностью списана со счета.

— В следующий раз она забронирует бок своей новой машины. — Марджи коротко усмехнулась — сардонический звук в идущей на большой скорости машине.

— Но в этот раз старый с изгибом дороги опять сработал. — Алек начал разбирать свою скорострельную винтовку, очищая канал ствола с любовной заботливостью. Его твердое, опущенное вниз лицо было покрыто изображавшими удовольствие глубокими морщинами. Это был человек, способный вовремя и полностью сосредоточиться на одном объекте, понял Престин; такого человека всегда полезно иметь под рукой.

Марджи подняла задвижки над задними колесами. Она откинулась на спинку сиденья, предоставив машине свободно катиться по дороге.

— Я все еще хочу есть и пить.

— Да, Марджи. Но нам лучше еще некоторое время продолжать движение. Затем мы сможем расслабиться. — Маклин разговаривал в своей небрежной манере умелых распоряжений. — Я не думаю, что графине понадобится больше часа, чтобы возобновить погоню. Они, должно быть, проверяют дороги, ведущие из Рима.

— Я не заметила никаких признаков этого, — сказала Марджи.

— И я тоже. Они могли перехватить наш разговор по радио. Да, они могли. Вечеринка была удачной?

— Так себе. — Марджи пожала плечами. — Там был Фабрицци. Такая скука.

— Теперь минуту! — гневно сказал Престин. Он все еще был на взводе — как он полагал, в этой ситуации, чтобы оставаться спокойным, нужно было быть бревном — но он раньше бывал в тяжелых ситуациях и чувствовал себя спокойным, собранным и способным планировать свои последующие шаги. Эта ситуация была похожа на гром и вертела его волей-неволей, как щепку в бушующем море, поэтому он пытался найти в ней реальность, фрагмент чего-то нормального. С узловыми точками тут и там, как мог он знать, когда что-то

— или кто-то — внезапно исчезнет? Он не мог. Он сказал:

— Я здесь, сзади, когда мы проходили изгиб, думал, что мы приближаемся к узловой точке. Я думал, вы это имеете ввиду.

— Нет, парень. Мы еще не настолько безрассудны.

— Но я! Вы сидите и спокойно говорите о вечеринках, а я…

Марджи засмеялась.

— Он хоть что-нибудь знает, Дэйв?

— Немного. — Маклин тоже смеялся, вежливым, дружеским и веселым смехом. — Вся эта история очень проста, Боб. Но Монтеварчи изрядно засоряет ее.

— Кошка! — характеризующе вставила Марджи Липтон.

— Ей и нам нужна одна и та же вещь…

— О, да, — сказал Престин с долей насмешки в голосе. — Это я понял. Вам обоим нужен я.

Алек щелкнул металлической частью своей винтовки и усмехнулся.

— В частности, верно, сынок.

— Итак? — спросил Престин, удивляясь, почему он не чувствует справедливого негодования из-за их обращения с ним. Он же не был бычьей тушей. — Вы понимаете, что я не хочу быть чьей-то собственностью?

— Вспомни Трага, вот что я тебе скажу, — и Алек вернулся к своему протиранию и смазыванию.