Сергей Абрамов - Странники

— Хорошо, — сказал он. — Куда идти?

Пеликан перегнулся через стол, почти лег на него. Зашептал. Правда, шепот у него — в соседней комнате слышно.

— В сотне километров на северо-запад — по вашей с профессором дороге, крюка давать не придется-должна стоять сейчас двадцать вторая кавдивизия. Командиром у них Иван Федорович Сокол, человек геройский. А начразведки — Семен Дворников. Запомни их фамилии. Придешь к Семену, доложишь обо мне так: сидит Пеликан в подполе, пряники жует. И передашь пакет.

— А поверят?

— Поверят. Только так и скажи, слово в слово: сидит Пеликан в подполе, пряники жует. Запомнил?

— Запомнил. Дело нехитрое.

— Запомнить — тут и впрямь хитрость не нужна. А вот дойти…

— А что дойти? Шли до сих пор…

— То до сих пор.

— Или изменилось что?

— Может, и изменилось.

И тут молчаливый дядя Матвей выговорил не без суровости:

— Серьезное дело тебе поручаем, парень. Сам видишь, каково в городе. Пеликана ищут. Моя рожа примелькалась, не сегодня-завтра сцапают. Половина наших по дворам ховается, носа не высовывает. Люто у нас, ох, люто! Дойди, парень, туда, дойди, очень надо.

Игорь встал.

— Давайте пакет.

Дядя Матвей вышел в другую комнату и через минуту принес небольшой, чуть крупнее современного почтового конверта, пакет, крестом перевязанный суровой ниткой, запечатанный сургучной печатью.

— Ежели что — съешь! — грозно сказал Пеликан, и непонятно было: то ли он всерьез, то ли шутит. Во всяком случае, Игорь тут же вспомнил виденный по телевизору фильм, где герой ел пакет с сургучной печатью, а потом долго мучился коликами в желудке. Весело! Однако ничего не попишешь, придется есть, коли что случится…

Игорь взял пакет, на котором ничего не было написано, — просто чистая оберточная бумага да коричневая клякса сургуча — и сунул его за пазуху.

— Дойду.

И в это время за окном раздался пронзительный свист. Пеликан замер, повернув голову к окну. А дядя Матвей спокойно, даже, показалось, лениво произнес:

— Тикаем. За мной, хлопцы.

Из соседней комнаты низкая, в половину человеческого роста, дверь вела на черную лестницу. Дядя Матвей чуть задержался, пропуская Пеликана и Игоря, и уже было слышно, как кто-то ломился в парадную дверь, грохотал железом по железу.

— Колька уйдет? — спросил, как ругнулся, Пеликан.

— Колька шустрый… А Сома они не углядят… Промчались по темному коридорчику, выскочили в большой подвал, заваленный углем.

— На улицу! — крикнул Пеликан, вытаскивая из кармана наган.

И только увидев его в огромной лапище Пеликана, в доли секунды заметив игрушечную малость оружия, даже потертость какую-то, будто им гвозди забивали, Игорь внезапно осознал, что все происходит в действительности, что опасность реальна, что сейчас Пеликан станет стрелять, и дяяя Матвей тоже сжимает пистолет — системы Игорь не знал, — понял все это, ожидая привычного за последние дни чувства страха, мерзкого холодка в животе и… не почувствовал ничего. Ничего, кроме ясной и четкой мысли: Лида! И сказал растерянно:

— Лида!

— А-а, черт! — Пеликан остановился, как налетел на какую-то преграду, выругался матерно. Дядя Матвей положил ему руку на плечо:

— Не пори горячку… — Прижав правую руку с пистолетом к груди, неловко как-то он подкрался к двери, чуть приоткрыл ее, приблизил лицо к щели. — Пусто!

Рванул дверь, выскочил наружу, притиснулся спиной к стене. Махнул рукой: давай, мол…

Пеликан вышел следом, встал, не скрываясь.

— Дядя Матвей, Игорь, шпарьте задами. Двор, куда они вышли, узкий тоннель, задавленный с одной стороны глухой кирпичной стеной какого-то здания, а с другой — деревянным, тоже глухим, доска к доске, забором, тянулся метров на тридцать, упираясь опять-таки в стену дома, в деревянную декорацию. Игорь намеренно подумал: «Декорация». В окнах, выходящих» с двух этажей в двор-туннель, никого не было, никто не заинтересовался ни шумом, ни топотом, ни даже звероватого вида мужиком с наганом. Лишь в распахнутом окошке на втором этаже полоскалась под ветром ситцевая, в синий горох занавеска да цвел фиолетовым цветом незнакомый Игорю куст в горшке.

Если бежать, так именно через этот дом, в дверь, открытую настежь, в черную пустоту за ней.

— А ты? — Дядя Матвей смотрел на Пеликана и — этого Игорь понять не мог, в голове не укладывалось! — улыбался!

— Девка-дура, ехали бояре!..

Дядя Матвей торопливо сказал Игорю:

— Беги, пацан, бегом беги. Помни: пакет у тебя. Ничего сейчас нет важнее… — И повторил как заклинание: — Беги, беги…