Андрей Рябоконь - К звёздам за артишоками! (сборник)

И, если трезво взглянуть на вещи, отрешившись от всяких там эмоций – какова, скажем так, функция этих тварей божьих – или чьих?… – да, вот именно, что они делают здесь, в бесконечном потоке суперсовременной строительной техники?

С ответом на этот вопрос пришлось подождать, так как внимание отца, наблюдающего вместе с детьми за удивительным и странным шествием, переключилось на группу строителей, скопившуюся под окнами их дома.

Глядя перед тем на зверей, Джейк и не заметил, когда эти люди успели собраться внизу.

Машинально отметил, будто поставив галочку в записной книжке, их высокий рост и мощное телосложение. Крепкие ребята, одетые в одинаковые спецовки, напоминали переростков-баскетболистов, перетренировавшихся к тому же на силовых тренажёрах, или чемпионов бодибилдинга.

Все, как на подбор, высокие, не менее шести с половиной футов ростом, с могучей грудной клеткой, бицепсами и чересчур уж развитыми дельтовидными мышцами, которых не могли скрыть даже относительно свободные куртки.

Один из них провёл немигающим взглядом вдоль фасада многоквартирного дома, где жили сотрудники корпорации вместе с семьями, и почему-то остановился именно на их окне.

Джейк, собиравшийся открывать окно, вздрогнул и опустил руки.

А строитель, не отводя глаз от детей, подошёл ближе и, подпрыгнув, уцепился руками за карниз снаружи, продолжая неотрывно смотреть. Дети на несколько секунд притихли, словно загипнотизированные.

Этот немигающий взгляд в упор совершенно выбил отца семейства из колеи. Джейк явственно почувствовал опасность, исходящую с той стороны.

Человек в строительной куртке, ни слова не говоря, спрыгнул обратно.

Детвора принялась шумно обсуждать событие: «Вот это да!.. Ух ты-ы!.. Вот это прыжок! Я тоже хочу так научиться!»

Джейк через минуту по просьбе детей открыл-таки окно, хотя что-то внутри него вовсю препятствовало этому. Открыл, продолжая думать об отчётливом ощущении приближающейся опасности, зародившемся с неясного дискомфорта при виде бизонов и гигантских кошек – ощущении, которое окончательно осознал именно в эту секунду.

В мозгу пульсировала мысль, пытаясь сформироваться в слова – что это за животные, зачем, зачем здесь все эти звери?

«А вам не всё равно?» – проникла извне чужая мысль, оттеснив собственную. Джейк не успел изумиться. Холодная интонация беззвучных чужих слов, словно прорезавших скальпелем его мозг, окончательно отрезвила Джейка и он решил закрыть окно, позвав детей, свесившихся над карнизом и щебечущих без умолку – в конце концов, это опасно. Опасно не щебетать, конечно, а вот так почти залазить на подоконник.

Звать детей не понадобилось. Через пару секунд они сами отпрянули от окна в изумлении, удивлении, смешанном с таким древним чувством, свойственным человеку – страхом.

От шествия механизмов и божьих тварей отделились два зверя светло-бурой и грязно-жёлтой окраски. Мех космами свисал с колышущихся боков и Джейк не сразу узнал в них гигантских медведей-гризли.

Нелепая старая шутка «А медведи грызли…» резко оборвалась в мыслях – одно из чудовищ быстро и неожиданно легко поднялось на задние лапы.

Столь же быстро медведь прошёл от обочины дороги, мимо группы строителей, не обратив на них никакого внимания – и они тоже равнодушно отреагировали на его появление – вплотную к дому. Почти уткнулся мордой в основание соседского балкона…третьего этажа! Что-то привлекло его внимание. Что-то, находившееся на балконе.

Дети вместе с обхватившим их за плечи отцом, тихо вскрикнув, отпрянули от распахнутого окна.

Мэри и Джейк-младший с открытыми ртами и выпученными глазами смотрели на голову величиной с кухонный стол, влажные шевелящиеся ноздри, словно живущие своей, отдельной от туловища, жизнью и шумно обнюхивающими что-то там, на третьем этаже.

Зверь, подняв передние лапы, быстро схватил это что-то с балкона и пошёл вдоль дома, возвращаясь к дороге.

Джейку показалось, что он услышал сдавленный крик и увидел на долю секунды чьи-то голые ноги, болтавшиеся в воздухе.

Он повернул голову, не смея подойти к открытому окну и проводить взглядом медведя, исчезнувшего из поля зрения. И увидел красноватые глаза второго зверя.

С шерстью более светлой, чем у первого медведя, этот смотрел не на балкон, а прямо ему в глаза. Джейк словно заледенел, не смея пошевелиться, от холодного, неприятного до омерзения взгляда.

– Дети, пойдём-ка на кухню, оттуда будет лучше видно, – с трудом ворочая в пересохшем рту языком, произнёс Джейк, мягко, но настойчиво подталкивая сына и дочь к двери. Не сводя глаз с уставившегося на него в упор зверя.