Шарон Ли - Солдат Кристалла

«Танец Спирали»

Малая пустота

Он полил дерево, съел калорийную плитку и выпил кувшин горячего сладкого чая.

Поспал, пристегнувшись в кресле второго пилота, слушая вполуха и приглядывая одним глазом.

Прибрался, думая при этом о Дяде не слишком приятные вещи, потом взял из шлюза свой ремень и трофейный рассекатель, бросил их в утилизатор и отмыл пол от крови.

Посоветовался со звездными картами и посоветовался с деревом.

Проверил связь.

Проверил установку первой помощи. Несколько раз.

Снова просмотрел карты, съел калорийную плитку и еще раз подремал. Во время сна он спорил сам с собой – возможно, решая конфликт между безопасностью корабля и необходимостью отправить доклад.

Проснувшись, Джела нашел компромисс. Он установил курс на Гимлины и ввел его в навигационный компьютер, но не инициировал. Вместо этого он оставил корабль, закрытый щитами и бесшумный, на Отмелях, дожидаясь, чтобы пилот утвердила маршрут.

Сделав это, он еще раз послал запрос.

Нет отклика от руководителя.

Нет отклика от резервного контакта.

Нет отклика от «использовать только при крайней необходимости».

Он с ворчанием поднял руку, чтобы отключить связь… и резко отдернул ее при виде индикатора поступившего сообщения.

С новой надеждой он смотрел, как на экране разворачивается послание:

«Моя дражайшая пилот Кантра и уважаемый М. Джела!

Прошу принять мои искренние извинения за неудобства, сопровождавшие ваше отбытие из нашего скромного обиталища. Надеюсь, что никто из вас не понес долговременного ущерба от этого инцидента.

Я глубоко благодарен вам за помощь в выявлении тех моих детей, которые стали чрезмерно рьяными в преследовании нашей общей цели.

Далей просит, чтобы я передал вам ее самые лучшие пожелания, к которым я присовокуплю мою собственную надежду на то, что вы будете считать мою семью вашей.

Дядя».

Джела закрыл глаза, ощущая во рту сухую горечь. Усталым жестом он переправил послание в архив пилота, а потом отключил связь и отправился проверить установку первой помощи.

Гладкий черный ящик оставался точно таким же, каким был последние четыре корабельных дня: с опущенной крышкой, делая то, что он делает, так, как он это делает.

Джеле приходилось верить, что эта штука работает, что она как-то оповестила бы его, если бы Кантра умерла в процессе лечения. Раны у нее были страшные. Джела сам их видел – и старался не задумываться, совместимы ли они с жизнью.

Он посоветовался с деревом – оно тревожилось, но было готово ждать. Сам он уже начинал терять терпение и решил дать этой штуке еще два корабельных часа, чтобы закончить или хотя бы выдать сообщение о положении дел. Потом он сам откроет крышку.

Стоя над проклятым ящиком, он признавал теперь, что это могло быть ошибкой. Но что можно было сделать?

– Чертовы М, – проворчал он. – Всегда знают все лучше всех.

Кроме тех случаев, когда это не так.

Он зря тратит время, стоя у ящика над душой. Либо устройство первой помощи откроется в свое время, либо Джела его вскроет, когда посчитает, что пора. А сейчас есть куча работы на палубе, которой можно было себя занять – и можно, ради разнообразия, побеспокоиться, что у него не получается выйти на контакт. Джела повернулся, вышел из ниши с ящиком и отправился на камбуз приготовить чаю – а может, и посущественней чего.

Он еще не дошел до двери, когда раздался перезвон. Джела повернулся так поспешно, что чуть не споткнулся о собственные ноги. В его голове вспыхнула картинка: маленькие драконники летят кувырком по мшистому откосу.

Ухмыляясь, он вернулся к установке первой помощи – и даже не бегом. Почти не бегом.

Безупречная, невредимая, не счастливая и не несчастная, она лежала, окутанная светом.

Тихо приоткрылись губы, выпуская хрустальный шепот, несущий выбор. Хотя сейчас она была совершенна, существовала вероятность, что она может стать еще более совершенной, превзойдя произвольные ограничения, установленные ее первоначальной конструкцией. Умнее, быстрее, точнее – эти вещи связаны всего лишь с мелкими изменениями. Способность подчинять событие своей воле, формировать силы разума – это тоже может быть достигнуто, если она того пожелает.

Решить здесь и сейчас: остаться совершенной и столь же совершенно ограниченной – или принять величие и стать чем-то гораздо большим, чем она мечтать могла. Что она выберет?

Окутанная и поддерживаемая светом, она размышляла. И в этот момент раздумья поднялся легкий ветерок, несущий ароматы живой зелени, а свет на секунду перечеркнула тень огромного крыла.