Герберт Франке - Стеклянная западня

Взгляд его упал на металлические предметы вверху в потолке, отражавшие движения суетившейся медсестры, и он сразу ухватился за открывшуюся ему новую возможность. Это было зеркало, пусть кривое, искажающее, но все-таки зеркало, дающее представление о том, что находится внизу. Он выбрал самую большую гладкую полированную металлическую поверхность-это было нечто похожее на ручку или рычаг посреди круглого предмета прямо у него над головой. Предмет он принял за лампу. С трудом стал расшифровывать пятна света и тьмы, из которых складывался серебристый блеск, пытаясь понять, где же окружающие его приборы, где комната и где он сам. Отражение было крошечным, мизерным и к тому же сильно искаженным. Единственное, что сумел он выделить и различить, были голова и руки. Руки действительно вытянуты были в стороны, как он и ощущал. Остальное тело упрятано под странным стеклянным куполом, из которого выползало множество проводов и сосудов, они тянулись к аппарату слева. Что было под стеклянным куполом, разглядеть не удалось, купол находился в тени. Что со мной, хотел спросить он, но не выдавил ни звука. Он не мог говорить — только сейчас он вспомнил это. Он попытался беззвучно проартикулировать слова: «Что со мной?» Но девушка не слышала его немых вопросов. «Что со мной?»

Вновь и вновь безуспешно изображал он эти звуки. Собрав все силы, рывком повернул голову вправо… Но сестра хлопотала где-то в ногах, он не видел ее, а она его. Прямо перед ним светился один из экранов пульта, острые кривые стремительно взметались вверх, словно на датчике работающего ракетного двигателя, секунду они пребывали в неподвижности, потом отгорали ядовитым зеленым пламенем. Он закрыл глаза.

— Сестра, пациент беспокоится! — произнес мужской голос.

С трудом разомкнув веки, он увидел прямо перед собой парящую в воздухе руку, указывающую перстом на экран со стремительно вздымающимися вверх кривыми.

В ответ раздался голос Крис:

— У него все нормально, господин главный врач.

Теперь он мог разглядеть мужчину. На нем был белый медицинский халат. Он был высокого роста, с хорошей выправкой. Лицо строгое и уже не молодое, но выражение явно доброжелательное. Склонившись, он принялся разглядывать пациента.

— Вы выглядите отлично, Фил Абельсен, — сказал он. — Не беспокойтесь, мы вас подштопаем. Как чувствуете себя, мой мальчик? — Повернувшись к сестре, он спросил:-Он уже реагирует на слова?

— Он делал даже движения губами, я могла их прочесть.

Рука доктора Миера появилась перед правым глазом Фила и раздвинула ему веки. Вспышка карманного фонарика ослепила его, но пальцы врача не позволили зажмуриться.

— Реакция зрачка значительно улучшилась, — заметил врач. — Можно постепенно снимать тетралин.

Он вновь повернулся к пульту.

— Все идет прекрасно, мой мальчик, — сказал он. — Но с вами пришлось здорово потрудиться. Посмотрели бы, что это было, когда я вас подобрал.

— Господин главный врач, — сказала сестра. — Я еще ничего не говорила пациенту. У него может быть шок…

— Не будьте столь трепетны, дева, — сказал врач, скользнув по девушке каким-то особо бесцеремонным взглядом, так что в душе Фила мгновенно все возмути лось. — Вас разодрало как быка на бойне, — продолжил врач. — Осколок угодил прямехонько в грудь. От нее, прямо скажем, немного осталось, разве что голова кое-как болталась на позвоночнике. Я уже многим удачно подштопал шкуру, но вы — мой шедевр. Сердце сгинуло-его просто не было, легкие в клочья, не говоря уже о пищеводе, диафрагме, желудке и других небесполезных вещах. Тяжелейшая потеря крови, выжат как лимон. Что хоть чуть-чуть уцелело из кожи, в клочьях, в нарывах, обожжено, обморожено-смотря какое место. Но не бойтесь. Я вытащил вас. Вы давно вне опасности. А что пока еще беспокоит-плевое дело. Вы мне верите? Вы поняли?

Фил кивнул.

— Ну и хорошо, — сказал главный врач. — Постепенно я приведу вас в полный порядок. Хотите взглянуть на тело?

Не дожидаясь ответа, он приподнял левой рукой голову пациента, правая сопровождала объяснения. В глубине комнаты Фил увидел девушку. Перед ним, надо всем его телом лежал стеклянный купол. Он накрывал своего рода ванну, наполненную слегка мутноватой жидкостью. В жидкости плавал он сам-его тело.

— Все важные артерии мы подсоединили к искусственному сердцу. Взгляните-вот оно, этот насос. — Врач показал на поршень, что в равномерном ритме двигался вверх-вниз. — Функцию легких также выполняет электрическое устройство. Вон эта штука, похожая на воздушный шар или мехи. Малый круг кровообращения, от правого желудочка в легкие, а оттуда в левое предсердие, свершается, естественно, вне организма. Все, что вы видите здесь, — он показал на пульт с правой стороны от Фила и на многочисленные сосуды с левой стороны, — все это принадлежит сейчас вам, это часть вашего тела. И функционирует, кстати, лучше, чем органические материалы. — Он тихо рассмеялся и продолжил:-Я мог бы оставить вас висеть на этом приборе всю жизнь. Но я прекрасно понимаю, что подобная перспектива не обнадеживает. Вам нечего тревожиться. Консервированных органов достаточно. Об этом позаботилась война. В ближайшие дни я поставлю вам полное оснащение. Сильное сердце, возможно, лучше даже, чем прежнее. Отличные легкие. Сегодня я как раз отобрал их, они уже разморожены и лежат в питательном растворе. Час назад я проверил, как бьется сердце. Это впечатляет… Месяцы, а может быть, и годы было оно мертво, и вот подключается ток, дается импульс, и оно снова живет.