Филип Фармер - Т. 12. ЭКЗОРЦИЗМ. Образ Зверя. Апофеоз

Пао забрался под голову Мабкруф и стал глотать стекавшую из горла на пол сперму.

Остальные спешили слизать то, что он пропустил.

Потом китайца отпихнули в сторону, на его место заполз еще один счастливец. Но и он продержался недолго.

Участники оргии, отталкивая друг друга, подставляли распяленные рты под драгоценный дождь. Неудачники водили пальцами по губам или совали их в рот тем, кто смог подобраться к волшебному источнику, а потом жадно облизывали их. Некоторые после этого втирали оставшуюся влагу между ног.

Сладкая дрожь экстаза улеглась, Чайлд исторг последние капли спермы. Сияние быстро померкло. Вскоре от кубка исходило лишь слабое свечение.

Переводя дыхание, Геральд стащил голову Вивьен со своего члена и бросил ее Пао.

— Теперь можешь снова собрать ее.

Он сел и мрачно уставился на кубок, чувствуя неимоверную усталость.

Все столпились вокруг него. В шепоте приглушенных голосов чувствовался благоговейный страх. О чем они говорят? Сначала Чайлд не мог разобрать ни слова; потом до него донеслись слова одной женщины: «Он и в самом деле вырос! Немного, но вырос!», и он понял причину восхищенного изумления. Та сторона кубка, где металла недоставало, теперь выросла почти вдвое.

— Вы воистину наш капитан, о Геральд грядущего исхода! — провозгласил Пао, держа обмякший член на ладони. — Но более не Чайлд, не дитя!

На этот раз смысл слов китайца был ясен, правда в общих чертах. Когда тело сотрясал последний могучий оргазм, в мозгу мелькали странные образы. Впрочем, они больше не казались странными. Каким-то неведомым образом древний ритуал пробудил дремавшие глубоко в душе знания о жизни его истинных предков. Точнее, генетическую память.

Барабанный стук в дверь заставил Форри подскочить.

Он распахнул ее, даже не удосужившись проверить, кто к нему ломится. Такое отсутствие бдительности свидетельствовало о расстроенных нервах.

На пороге стоял высокий благообразный мужчина с желтоватыми волосами и темно-синими глазами, С ним были еще двое.

— Меня зовут Хиндарф, — представился незнакомец. — А это Беллоу и Грандер. Мы друзья, старые друзья Алис Мерри. Вы разрешите зайти?

— Здесь нельзя курить, — предупредил Форри, но потом вспомнил, что Алис сидит на диване и яростно дымит Он впустил их в дом и закрыл дверь. Двое, не дожидаясь приглашения, уселись, а Хиндарф встал в середине комнаты с таким важным видом, словно намеревался стать центром внимания присутствующих. Так и вышло — Я пришел сюда, чтобы довести до конца наш план, — сказал он.

— Какой план? — спросил Форри.

Он обвел взглядом комнату. Аккерман всегда относился к этому месту как в центру Вселенной. Здесь были собраны рисунки и картины, запечатлевшие самые отдаленные уголки космоса. Все они были созданы теми, кто никогда не покидал пределов Земли, во всяком случае во плоти. Картинки с Марса… Для кого-то — чудное место, но для него — дом.

А теперь личный островок в космосе, с его привычной атмосферой, казался чужим, уплывал, словно сорвавшийся с якоря корабль, в необъятное море, став игрушкой волн.

Вторжение в его маленький мир настоящих инопланетян уничтожало дух, царивший здесь, делало все фальшивым. Ведь они, в отличие от хранящихся здесь продуктов человеческой фантазии, настоящие. Вопреки собственным утверждениям Форри, жизнь все-таки оказалась реальнее вымысла!

— Вы, очевидно, желаете знать, почему избрали именно вас, — произнес Хиндарф. — К чему втягивать землянина в нашу битву с огами? И зачем нужна ваша помощь, чтобы вызволить капитана?

Форри склонил голову и, подняв брови, бросил взгляд на гостей.

— Да, я спрашиваю себя об этом, пришельцы, — с достоинством произнес он приличествующим представителю всей человеческой расы тоном. — Как говорят в стране, которую мы называем Корея, призывают многих, но выбирают Фу!

Хиндарф сумел сохранить невозмутимый вид:

— Некоторые из вас обладают свойством, которое называется резонансом. Случайное сочетание генов обуславливает рождение людей, обладающих некой психофизической предрасположенностью, которая вызывает феномен белого шума, — так мы его окрестили. Испускаемые их мозгом волны сочетаются с теми, которые исходят от токов, что приводит к возникновению мгновенной симпатии и сочувствия к нам. Кстати, они негативно отражаются на огах, мешая работе рассудка. Так или иначе, этот феномен делает незаметными волны, испускаемые токами. Другими словами, оги и токи чувствуют присутствие друг друга, как лев может учуять запах антилопы. Однако, если один из генераторов белого шума находится рядом, злодеи оги теряют такую способность.