Владимир Михайлов - Завет Сургана

Потом прочитала внимательно. Не очень поняла что к чему. Еще раз, теперь уже очень медленно, слово за словом. Резко мотнула головой, будто не соглашать, отрицая. И прочла в третий раз. Текст оставался все тем же, ни единой буквы в нем не изменилось:

"Гражданке Ру Онго. Улица Красных листьев, шестнадцать, сектор семь.

Именем Государства руководство Проектом "Метаморф" предлагает Вам прибыть в 22-й день месяца Цветов в 8 часов утра на 28-ю станцию Проекта по адресу:

Пенная аллея, четыре, для скорейшего решения вопроса о Вашей пригодности для государственной службы".

Дальше – две подписи: Главы Проекта (факсимиле) и директора двадцать восьмой станции – натуральная. А также печать, тоже с Котом и Быком.

Это было не очень понятно.

Проект "Метаморф"? Она впервые слышала, чтобы что-то такое действительно существовало в мире. Хотя, кажется, одно время какие-то туманные слухи ходили, но, насколько Онго знала, никому из ее близких или хотя бы знакомых никогда не приходилось с таким проектом сталкиваться. Он был – это следовало из содержания письма, – но в то же время его как бы и не существовало. Чем-то виртуальным являлся этот проект для нее и для всех, кого она знала. На свете всегда существовало и существует множество подобных контор, учреждений, заведений, о которых все что-то когда-то слышали, но совершенно ничего, по сути, не знают: наличие этих институций никак не пересекается с жизнью простых людей. И когда приходится неожиданно столкнуться с ними, это невольно вызывает ощущение тревоги, как и всякое соприкосновение с неизвестностью.

Такое вот чувство испытала сейчас и Онго. И минуту-другую в нерешительности простояла возле телефона, пытаясь сообразить, что же ей сейчас с этой бумагой делать, как отнестись к ней: смеяться или плакать?

Однако счастливый характер, каким обладала девушка, не позволил ей долго оставаться в бездействии. Счастливым в ее характере можно, пожалуй, счесть то, что во всем, что бы ни происходило с нею, она всегда ухитрялась увидеть в первую очередь хорошее, что могло заключаться в сложившихся обстоятельствах – увидеть, порадоваться и воодушевиться. А если после этого в обстоятельствах начинали проступать и иные стороны, то успевшего возникнуть настроения обычно хватало на то, чтобы справиться с ними. Людям с таким характером жизнь обычно удается, в то время как пессимистам в ней часто приходится намного труднее.

Так получилось и на сей раз. В конце концов, каким бы ни являлось содержание этого самого Проекта, речь шла о государственной службе: да-да, именно так тут и было написано. А разве это не лучше даже, чем служить в Агра?

Правда, она рассчитывала прежде всего на Академию Воздуха. Но, может быть, сама учеба в Академии тоже считалась государственной службой? Скорее всего именно так оно и было – а следовательно, речь шла именно о том, чего ей так хотелось.

Так что полученная бумага давала повод для радости, и ни для чего иного.

Конечно, они могли бы так и написать: просим, мол, прийти для переговоров о вашей учебе в Академии Власти – вместо Академии Воздуха. Чтобы сразу все стало ясным.

Могли бы, конечно. Но кому неизвестно, что государственные службы обожают даже самые простые вещи облекать в такую сложную форму, что не сразу и догадаешься, что же они хотят сказать. Такова уж Власть: обожает таинственность, на которой держатся три четверти ее авторитета.

Двадцать второе Цветов – это завтра с утра. Придется лечь спать пораньше. Онго понимала, что это даже кстати: она не чувствовала физической усталости, наоборот, близость с Сури придала ей бодрости; однако Онго понимала, что завтра во время собеседования в Проекте (она уже совершенно уверилась в том, что именно об этом и шла речь) ей понадобится все спокойствие и самообладание: как ей приходилось слышать, вопросы к претендовавшим на государственную должность бывали весьма каверзными, а ответы оценивались очень строго.

Так что спать следовало лечь сразу же. Сразу после того, как она поговорит с Сури, скажет ему и услышит от него… И, конечно, не преминет похвастаться полученным приглашением.

Она набрала наконец номер. Ответили ей не сразу; судя по голосу, то была мать Сури:

– А кто его спрашивает?

– Его знакомая. Онго меня зовут.

– Ах, Онго… (секундная пауза) К сожалению, он уже спит. И просил не будить его.

Онго это показалось странным. Лег, даже не поговорив с нею, – после того, что между ними произошло? Странно и обидно.