Семён Кушнир - Абсолют (СИ)

Недостаток этот — очень короткая длительность существования тела киборга. Нормальный киборг существует всего пару месяцев. К концу этого периода Оркадий в его механическом теле полностью распадается и, если мозг не будет пересажен в новое тело, или не будут заменены Оркадиевые пластины в теле — киборг погибает. Таким образом, киборг не может пойти против своего работодателя — против государства. Хорошая система самозащиты… Но в случае с Евой-Лейси эта система не сработала.

Я вынырнул, снова взял телефон и посмотрел на часы.

Половина пятого. До разбора полётов, назначенного мною на шесть вечера, ещё полтора часа. Могу поваляться в ванной ещё чуть-чуть.

Почему же Ева до сих пор существует?… Пускай, каким-то чудом она протянула бы не два месяца а, допустим, два года… Два, но не пятнадцать!

Внезапно у меня по спине побежали мурашки.

Господи, да какой же она тогда киборг?

Она может родить ребёнка, как человек, она мыслит со скоростью машины, у неё есть свои чувства и амбиции, как у человека, у неё есть Аура пятого уровня и она бессмертна! А вдруг она — не единичный экземпляр?! Сколько ещё таких Лейси ходят среди нас по улице, сидят среди нас в кинотеатрах?!

Уж не превратится ли человек вскоре в вымирающий вид? Зачем идеальной механической форме жизни такая деталь, как люди?

Может быть вот он, тот момент, что предсказывали фантасты аж две сотни лет назад? Восстание машин? Конец человечества? И вообще, как я или Адам можем бороться с таким противником? Даже если я предположу, что Адам способен на любые чудеса в радиусе нескольких метров, Лейси ведь может то же самое! Но, в отличие от неё, Адам не способен мыслить со скоростью многоядерного процессора! Адам — всего лишь человек!

— Но мы же не сможем просто сидеть и ждать, пока она разрушает наш мир, верно? — раздался тихий голос из-за двери.

— Да. — так же тихо ответил я.

Он прав. У нас нет шансов, но просто сидеть и ждать мы не будем.

— Ты привёл Джокера?

— Да. Мы ждём на кухне. — в голосе Сильвера чувствовалась горечь. Он явно не хотел втягивать меня во всё это.

— Хорошо, сейчас приду. Ад… Эйбс! Я влез в это дерьмо по своему желанию.

— Я знаю. — Эйбс вздохнул, и прошептал очень тихо, но я всё же услышал: — Но ты ещё пожалеешь об этом.

— Не обвиняй себя. Не я, так кто-нибудь ещё.

— Ты знаешь… Я ведь соврал. Я не смогу выплатить тебе гонорар наличными. А продать такую гору золота будет почти невозможно…

Я вылез из воды, надел халат и вышел. Эйбс сидел напротив ванной, спиной прислонившись к стене и уронив голову на руки, лежащие на коленях.

Я присел напротив него на корточки, и прошептал:

— Неужели ты действительно думаешь, что я хоть на секунду тебе поверил? Выходит, я сумел обмануть даже гениального Адама Эхада? И как ты собираешься победить бессмертного киборга-волшебника, если тебя обыграл обычный человек?

Эйбс поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза, после чего вдруг хихикнул и заржал в голос. Я посмотрел на гениального террориста, больше похожего сейчас на идиота, и тоже не удержался.

Прибежавшие на звуки нашего дикого хохота Фима и Виталя увидели замечательную картину — два взрослых мужика, один в майке и джинсах, а второй в халате, сидят друг напротив друга и ржут, как два коня.

Джокер моментально изобразил на лице «facepalm», а Фима покраснела и спряталась за его тощую спину.

Я встал, вытер слёзы, выступившие на глаза, поднял два пальца в знаке «victory» и пошёл в сторону кухни. Проходя мимо Витали, я вытащил Фиму из-за его спины и пробормотал:

— Чего ты визжишь, как японская школьница? Мужика в халате не видела никогда?

На этот раз заржал уже Виталя, а Фима отвернулась с видом оскорблённой невинности.

Ладно, как говорится, первым делом у нас — самолёты, а девушки…

Я сел на табуретку, положил на стол перед собой телефон и плеер с диском, после чего обвёл взглядом присутствующих и сказал:

— Итак, господа, я собрал вас всех потому, что мы все так или иначе оказались втянуты в очень скверную историю. Итак… Тот, кто не хочет принимать участие в этом моём последнем расследовании, может уйти прямо сейчас. Второго шанса не будет.

Все сидели молча.

Наконец, Джокер ухмыльнулся:

— Придурок, каким был, таким и остался. Когда я последний раз отказывался принимать участие в твоих игрищах?

Я посмотрел ему в глаза, и очень тихо ответил:

— Предыдущие мои «игрища», как ты назвал мои расследования, исключали шанс на летальный исход…