Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

— Минуточку, миссис Кри, — оборвал ее Скелдер. — Я не собираюсь принижать вашу религию, но откуда вам известно, что человек, который выдает себя за бога, действительно Йесс? И как обычные люди могли сотворить божество из пустоты?

— Я знаю, потому что знаю, — ответила она древнейшей и неоспоримой фразой всех верующих. И, прикоснувшись к огромной 1фуди, добавила: — Что-то здесь убеждает меня в этом.

Кэрмоди захохотал, чем вызвал всеобщее недовольство.

— Она уделала тебя, Скелдер! Твоей же собственной петардой. Разве Церковь не прибегает к таким же аргументам, когда ее загоняют в угол?

— Нет, — холодно возразил монах, — это не так. Во-первых, нам не нужно защищаться. Мы основали твердыни, непроницаемые для глумления атеистов и нападок правительств. Церковь несокрушима, как и ее учение. Наша логика неопровержима, и только мы обладаем истинным знанием!

Кэрмоди фыркнул, но от дальнейшего спора решил отказаться. Какая разница, что думал Скелдер или кто-нибудь другой? Ему надоела бесцельная болтовня, и теперь он хотел действий и только действий.

Миссис Кри поднялась из-за стола и отправилась мыть посуду. Кэрмоди, желая выудить из нее побольше информации, но так, чтобы не услышали другие, вызвался ей помочь. Мамаша Кри была польщена. Кэрмоди нравился ей, потому что всегда оказывал ей небольшие услуги и щедро одаривал комплиментами. Своим проницательным и хитрым умом она понимала, что за этим кроется какая-то цель, и тем не менее ей льстило внимание Кэрмоди.

Оказавшись на кухне, Кэрмоди тут же завел разговор:

— Ну давай, мамаша Кри, рассказывай правду. Ты действительно видела Йесса? Так же, как меня?

Хозяйка передала ему полотенце и мокрую тарелку:

— Я видела его гораздо чаще, чем тебя. Однажды он даже обедал в этом доме.

Землянин с трудом проглотил сообщение о таком прозаическом контакте с божеством.

— Обедал с тобой?

— Конечно.

— А он, случайно, не заходил потом в туалет? — поинтересовался Кэрмоди, считая, что в этом состоит основное различие между богами и людьми.

Можно поверить, что бог ест, помечая верующему воспринять его присутствие, или ест, наслаждаясь плодами жизни, но процесс испражнения выглядел таким необязательным, таким, прямо скажем, небожественным делом…

— Конечно, заходил, — ответила миссис Кри. — Неужели ты думаешь, что у бога Йесса нет крови и таких же внутренних органов, как у нас с тобой?

В этот момент на кухню вошел Скелдер. Он якобы хотел попить воды, но на самом деле его мучило любопытство.

— Конечно, у него есть и кишки и желудок, — сказал монах. — Как у всех людей. Скажите, миссис Кри, с каких пор вы встречаетесь с Йессом?

— Я видела его еще будучи ребенком, а сейчас мне уже пятьдесят.

— И он нисколько не постарел? — с сарказмом осведомился Скелдер. — Неужели он всегда выглядит молодым, неподвластным времени?

— О нет, теперь он старик и может умереть в любой момент.

Земляне удивленно переглянулись.

— Здесь что-то не так, — сказал монах. — Возможно, мы по-разному понимаем некоторые термины и языковые идиомы.

Его быстрая речь напоминала взмахи крыльев огромного стервятника, устремившегося к миссис Кри.

— В нашем понимании бог бессмертен.

Тэнд, который зашел в кухню и услышал последние слова, не утерпел и вмешался в разговор:

— А разве ваш бог не умер на кресте?

Скелдер закусил губу, но тут же улыбнулся:

— Прошу меня простить. Я признаю, что гнев затуманил мою память. Мне очень стыдно за свое поведение. Я забыл о различиях между божественной сутью и человеческой природой Иисуса. Рассуждая как язычник, я не учел, что боги варваров смертны. Хотя, возможно, у вас тоже есть сходное разграничение между человеческой природой и божественной сутью Йесса. Мне это неизвестно. Я на вашей планете недавно и еще не успел изучить таких тонких нюансов местной теологии. — Он замолчал и сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду. Его голова опустилась. Тощие плечи сгорбились. — Однако я по-прежнему считаю, что между вашей концепцией Йесса и нашим Иисусом Христом существует огромная разница. Христос был воскрешен и вознесен на небеса, где соединился со своим Отцом. Причем его смерть была необходима, поскольку он принял на себя грехи мира и тем самым спас человечество.

— Если Йесс умрет, то когда-нибудь тоже возродится.

— Вы меня не понимаете. Основное различие заключается в том…

— Что ваша религия является истиной, а наша — языческим мифом, верно? — с улыбкой перебил его Тэнд. — Но кто может сказать: где здесь факты, а где миф? И даже если это миф, то сколько в нем истины? Все, что ведет в этом мире к действию, считается фактом, и если миф вызывает такое действие, значит, он и есть искомый факт. Слова, которые произносятся здесь, умирают при затухании вибраций, но кто знает, какой эффект они могут вызвать в будущем?