Н. Копылов - Невидимки

— Глядите, товарищи! Степка целу землю несет!

— Держись, Степа! Крепче руками за одну, ногами за другую, не упадешь.

Толпа, довольная окончанием постылой работы, развеселилась.

Болид был положен на стол... Наступило молчание. Старчевский с минуту смотрел на этот черный безобразный предмет, великую цель их тяжелых трудов, и снял шапку.

— Товарищи, — сказал он тихо и задумчиво, — настал великий момент...

Все также сняли шапки и затаили дыхание. Профессора молча разделись и, засучив рукава, приступили к очистке болида от грязи.

— Странно, — произнес Осокин, — чувствуется металл...

— Осторожней, осторожней, — приговаривал немец.

Грязь комьями спадала с круглой, как шар, поверхности болида и раскладывалась на белой клеенке стола...

Корреспонденты что-то лихорадочно заносили в записные книжки...

— Ни малейшего намека на минерал... гм... — произнес немец и скребнул ножом.

Старчевский становился все мрачнее и серьезнее.

— Это что? — произнес он вдруг странным, сдержанным голосом, указывая на два круглых, правильных возвышения, словно от излома. — Это что?

Осокин осторожно стер тряпкой грязь и наклонился. Один из корреспондентов поспешно налаживал кинематографический аппарат. Осокин что-то бормотал под нос.

— Что? — спросил Старчевский.

— Пять пудов... — сказал Осокин.

— Что — «пять пудов»?

— «Пять пудов» написано, — ответил тот и поднял глаза. В них бегали какие-то искорки, и сам он был красен, как рак.

Старчевский бесцеремонно повернул метеорит к свету. Щелкнул затвор, послышался треск, — великий момент был увековечен...

— Гиря!! — крикнул Старчевский. — Пятипудовая заводская гиря!! Олухи!!

Присутствующие, как оглушенные, разинули рты. В это время протолкался к столу мужичонка и с радостно расширенными глазами объявил:

— Батюшки! Да ведь это дяди Яхвана гиря-то! Прошлого лета робята с гати уронили... вишь ты, нашли!

И, высунувшись в окно, он крикнул:

— Дядя Яхван! Иди скорея! Товарищи твою гирю нашли!..

Все окаменели от неожиданности. Лондонские корреспонденты стояли молча. Немец-профессор от недоумения разинул рот так широко, как не разевал его, вероятно, никогда в жизни. Осокина одолел пароксизм гомерического веселья; ухватившись за живот руками, он корчился от хохота, а француз-профессор вторил ему визгливым фальцетом, как потерявшая голос дворняга.

Старчевский словно взбесился: сбросил гирю со стола, сбил с ног спешившего дядю Яфана, свалил злосчастный кинематографический аппарат и, как сумасшедший, вылетел из сельсовета.

Толпой овладел приступ безудержного веселья, и около совета началась «воинственная пляска диких» с гамом, свистом и визгом гармошки.

Прошло пять месяцев. Но Старчевский был не из тех, кто отступает от раз намеченной цели. Весной следующего года он снова появился в Глумилове в сопровождении новой экспедиции — подвод с машинами, разными приспособлениями и достаточным количеством живой рабочей силы. Но на этот раз, наученный горьким опытом, он избежал ошибок прошлого: работы по изысканию и извлечению болида инженеры производили втихомолку, не предавая гласности результата своих трудов.

Впрочем, сделать это было им не трудно. Не только у местных крестьян, но и у всего ученого мира пропал интерес к болиду. Жизнь настоятельно выдвинула новые вопросы. Химическая война, омоложение, открытия в области радио отвлекли внимание ученых от Невидимок и нашумевшего болида. Поэтому, когда, в конце концов, труды Старчевского увенчались успехом и осколки болида были найдены, газеты, да и то далеко не все, поместили об этом немногострочное сообщение в отделе «научной хроники».

Осколки были отправлены в Московский N-ский рабфак, где их подвергли самому тщательному исследованию, но никаких следов органической жизни там найдено не было, оставалось предполагать, что все живое, если таковое и находилось на болиде, погибло от страшного жара, развившегося во время прохождения аэролита через земную атмосферу. Таким образом, единственным звеном между живой жизнью и болидом оставались Невидимки, которые по-прежнему жили в своих хрустальных ящиках под наблюдением профессоров Московского рабфака. Но теперь, после подробного исследования болида, загадка их появления на Земле стала еще более неразрешимой.

Болид ли был их родиной? С ним ли вместе низверглись они из мирового пространства на Землю или явились к нам каким-нибудь другим путем, совершенно независимо от падения аэролита?