Сергей Абрамов - Серебряный вариант

Вот и лежи, Анохин, потому что читать тебе нечего, все газеты уже прочитаны, а книги здешние старомодны, как и этот отель, – что-то вроде бульварных романов конца прошлого века. Лежи, Анохин, и жди, не забежит ли Мартин, вечно где-то что-то вынюхивающий. Какой детектив получился здесь из Мартина: вездесущий и все замечающий, свой повсюду – на бирже и в дешевых забегаловках, в семье простого промысловика и на приеме у директора страховой компании! Без Мартина я не знал бы и половины того, что знаю сейчас о Городе и его секретах. Мне бы и в голову не взбрело обедать в баре «Аполло», куда не ходят респектабельные горожане, вроде Уэнделла или Стила, и куда меня поведет сегодня Мартин. А пока лежи, Анохин, и думай, зачем ты затеял всю эту игру с Мердоком, Стилом, Донованом. И с биллем, который в конце концов прошел, несмотря на двадцать три голоса против. Стил все-таки выступил и повел за собой, опровергнув мои предсказания, чуть-чуть больше трети сената, но этих «чуть-чуть» оказалось слишком мало, чтобы билль провалить.

Предвыборная кампания уже в разгаре, портреты кандидатов в сенат на каждом шагу: и на рекламных стендах, и в магазинных витринах Города; в избирательных участках уже готовят списки выборщиков и бюллетени… А я чувствую себя здесь чужаком: предвыборная карусель кружится помимо меня, мне полностью безразлично, кто займет сенатские кресла, за какие проекты и поправки будут голосовать. Конечно, я сочувствую Доновану, но что ему от моего сочувствия? В сущности, мы с Мартином узнали все. И если только для этого нас переместили сюда, то пора бы возвращаться домой, благо желание неведомых «небожителей» уже выполнено. Большего сделать нельзя: общество здесь развивается по законам, давно на Земле открытым, а ускорить или изменить ход исторического развития – не в наших силах.

Кто-то тихонько стучит в дверь. Это не Мартин: Мартин обычно появляется без стука. Нехотя поднимаюсь, поправляю домашнюю куртку и говорю:

– Войдите.

Входит Пит Селби, с такой удрученной миной, что сразу становится ясно: дурные вести.

– В чем дело. Пит?

– Неприятность, советник. Меня выставили из архива.

– Совсем?

– Нет, пока перевели в общую канцелярию.

– Почему?

– Директор мсье Жанвье заметил, что я интересуюсь больше партийными доходами и расходами, чем восторженными восхвалениями кандидатов в сенат. Такие документы я, дескать, отбрасываю, а изучаю счета и доносы. Теперь мне все будет выдаваться лишь по его выбору. Мсье Жанвье хочет, чтобы я работал на глазах у его чиновников. Мне он не верит.

– Ну, это не так плохо, Пит, – решаю я. – За вами будут следить, а вы наблюдайте, кто особенно в этом старается. Немедленно сообщите мне их имена.

– Все ясно, советник.

– Вот и действуйте. Пит. А директору скажите, что вам даже полезнее работать по его указаниям.

Едва я успеваю закончить фразу, как врывается – и конечно, без стука – Мартин. Увидев Пита, спрашивает:

– Где Луи, Пит?

– Не знаю. Он уже несколько дней не ночует дома.

– И я его не встречал, Юри. – Тревожная нотка слышится в голосе Мартина.

– Он только сказал, что должен кого-то разоблачить, – говорит Пит, – но кого именно, промолчал. Расскажет, мол, когда все выяснит.

– Меня беспокоит твой промах, Мартин. – Я уже начинаю понимать, что Ренье в опасности.

– Меня это самого беспокоит, – вздыхает Мартин. – Может быть, сегодня еще узнаем что-то в «Аполло».

– В «Аполло»?! – удивленно восклицает Селби. – Вспомнил! Именно сегодня вечером он и будет в «Аполло».

– Зачем? – изумляется Мартин.

– Я сказал… он мне сказал… – лепечет совсем смущенный Пит, – что именно в баре «Аполло» он разоблачит кого-то… кто будто бы всем мешает.

Мы недоуменно переглядываемся с Мартином. Для чего Ренье понадобился этот притон? С кем он туда придет? Что-то выведал в банде Пасквы? Но удалось ли ему это скрыть? Ведь у него нет опыта конспиратора.

– Луи кому-нибудь давал ваш адрес? – спрашиваю я Пита.

– Зачем? Всем и так известно, что студенты из провинции живут в общежитии политехнички.

– Там бандиты рисковать не станут, – говорит Мартин.

– Кто их знает, – возражаю я. – Ты бы лучше переехал, Пит. На время к кому-нибудь, а? Сумеешь?

– Если требуется, сумею, – кивает Пит и продолжает: – Вы просили посмотреть повнимательнее, не наблюдают ли сослуживцы за моей работой. Наблюдают, советник. Сначала я ничего не заметил или, вернее, не обратил внимания. В частности, на любопытство старшего клерка Освальда Ринки. Он представился крайне заинтересованным моей работой, заглядывал в документы, которые я просматривал, и в мои записи, причем что-то записывал сам. Интересовался он именно тем, что хотел скрыть от меня мсье Жанвье. Его не волновали происки оппозиции, он хотел точно знать, на сколько голосов могут рассчитывать популисты в том или ином кантоне.