Пьер Бордаж - Мать-Земля

Холодное щупальце исчезло столь же внезапно, как и появилось. Марти с облегчением вздохнул, решив, что стал жертвой легкого недомогания. И с издевкой обругал самого себя: гордый и кровавый сиракузянин времен завоевания не стал бы паниковать при столь незначительной тревоге.

Легкое давление отцовских пальцев на предплечье вырвало его из состояния отупения. Он вдруг увидел, что они стоят перед императором и его супругой, дамой Сибрит. Он смущенно выполнил реверанс: шаг назад и глубокий поклон. Выпрямившись, он заметил огоньки в голубых глазах дамы Сибрит. Ему пришлось напрячься, чтобы устоять от беспорядочного напора толпы.

Он почти не слышал слов, которыми император обменивался с его родителями. Ему показалось, что Менати поздравлял его отца с исследованиями — наверное, намекал на историческую голографическую энциклопедию, к созданию которой приступил Бурфи де Кервалор, — и уверял, что существенно увеличит ему финансовую помощь.

Очарованный и околдованный Марти не мог оторвать взгляда от глаз дамы Сибрит. И она смотрела на него с непонятным пылом. Ее прекрасные голубые глаза словно адресовали ему немое предупреждение. Он колебался, как поступить: покорно опустить голову и тупо разглядывать мраморный пол или бесстрашно принять жаркую, несущую смятение ласку ее глаз. Он избрал второе: не каждый день возникает возможность оказаться рядом с императрицей вселенной, женщиной его тайной мечты, и насладиться ее красотой. Он впитывал в себя ее облик: высокий и округлый лоб дамы Сибрит, ровные дуги выщипанных бровей, тонкий и прямой нос, деликатные очертания полных губ, тонкие линии шеи. Под приоткрытыми полами плаща угадывались очертания вздымающейся под облеганом груди.

Она долго и внимательно разглядывала его. Ее высокомерное лицо подернулось легким налетом боли. В ее красоте крылось что-то трагическое. Она не улыбнулась, повернувшись к родителям Марти, а приветствовала их сухим кивком головы. Потом вдруг повернулась и заговорила с Алакаит де Флель, своей верной компаньонкой. Вызывающая манера публичного оскорбления и презрения к собеседникам. Остальные придворные, от которых не ускользнула немая сцена, в душе порадовались немилости Кервалоров, одной из знатнейших семей Сиракузы.

Окаменевший Марти спросил себя, не оскорбил ли даму Сибрит, не отведя взгляда. Хотя мог поклясться, что она не хотела причинять ему вреда, а только собиралась о чем-то предупредить, передать ему тайное послание. Но с какой целью? По каким причинам императрица вселенной могла интересоваться им?

— Нам было бы приятно, чтобы вы попрощались с семьей Кервалор, дама моя, — сухо бросил Менати.

Дама Сибрит вначале сделала вид, что не расслышала приказа августейшего супруга. Обеспокоенные и уязвленные родители Марти ожидали снисхождения провинциалки, стараясь устоять под напором шумной толпы, которую с трудом сдерживала охрана. Такой беспорядок мог бы быть опасным для императорской четы, но на балконах, в аллеях парка, за каждой колонной террасы прятались элитные убийцы и специальные инквизиторы, обеспечивающие ментальную защиту. Малейшее желание покушения тут же засекалось и наказывалось либо немедленной смертью, либо долгой агонией на огненном кресте.

Дама Сибрит наконец подчинилась требованию Менати. Она быстро обернулась, смерила Кервалоров равнодушным взглядом, и с ее поджатых губ слетело несколько слов:

— Мои сны... Они никогда меня не обманывают... Пусть вторая ночь даст вам нужный совет. — После этих загадочных слов она наклонила голову, давая понять, что беседа закончена.

Напор толпы бросил Кервалоров к синему бурнусу Гаркота. Перед сенешалем почти никого не было. Несколько представителей профессиональных гильдий, скаиты-ассистенты в пурпурных или ярко-зеленых бурнусах, кардиналы с лицами и обликом заговорщиков...

Обычно Кервалоры проходили мимо, ибо им нечего было сказать сенешалю, нечеловеческому существу, прибывшему из мира, которого не было на голографических картах вселенной. Но сейчас Бурфи де Кервалор и его жена ощутили настоятельную потребность сделать его своим союзником: по неизвестной причине (оговор, ревность, интриги) они попали в немилость дамы Сибрит. Они отчаянно пытались понять скрытый смысл слов императрицы, но пока не знали ключа к ее словам. Но тут же поняли, что одной поддержки императора Менати будет мало. То, что желает эта женщина...

Кервалоры прорвали редкую цепь делегатов и кардиналов и церемонно склонились перед сенешалем. Сухой кивок просторного синего капюшона был ответом на их реверанс. Марти надеялся, что эта беседа будет короткой: он спешил встретиться с друзьями в тайном убежище Машамы. К тому же ощущал себя неловко в присутствии сенешаля. Телепатические способности скаитов, известные ему по словам других, подавляли и страшили его. Он бросил быстрый взгляд назад и немного приободрился, заметив привычные и успокоительные силуэты пяти семейных мыслехранителей.