Игорь Зенин - Археология Души

Тогда зародилась еще одна мысль: а почему Анастасия сказала о капитане так поздно? Ведь он с самой весны ходил на Север... Она сказала только тогда, когда уже знала, что я не смогу к ней приплыть...

Дальше было еще интереснее. Как-то я шел, думал не понятно о чем. Еще раз повторю, в то время я воспринимал ее как прекрасного и отзывчивого друга, доброго и прекрасного. Думая об Алеси, я вдруг мельком подумал об Анастасии и мысленно сказал: "Все-таки мне надо тебя увидеть..." И тут я оторопел... Я ощутил на себе, как ее пронзило копье. Точно так же, как в январе этого года, когда я сказал: "Пошла ты на х.й, жрица поганая". Меня поразило то, что моя мысль, такая безобидная и нормальная с точки зрения обычного общения, вызвала такое действие.

А в следующие дни начались жуткие проблемы у Алеси. Я ничего не мог понять. Я только чувствовал, что она лезет на стены от боли, от безысходности, от непонятной ярости. И, настроившись однажды на нее, я почувствовал, как она мысленно сказала на уровне подсознания: "Пошел вон!".

Но события развивались дальше своим чередом...

Прозрение.

В итоге произошло то, что можно назвать прозрением. Или чистосердечным признанием.

9 сентября, в одиннадцать часов вечера, Анастасия тихо сказала:

- Ну вот и все...

- Анастасия, ты помираешь?

- Не забывай о Владимире...

Слезы нахлынули, но почти сразу прошли. Про себя я только подумал, что, наверное, это к лучшему. Сколько можно так мучиться? Уже сил нет никаких. Но зачем мне Владимир?

10 сентября, в обед, я услышал, как Анастасия (видимо, с того света), сказала:

- Прости меня. Это я тебя остановила тогда. Я этого не понимала... Я ошиблась. Бульдозер - главная сестра жреца.

- Так это ты спасала тогда мою дочь? Для чего?

- Я не понимала.

- Что ты не понимала??? Ты посмотри, в кого она превратилась благодаря Бульдозеру! Что наделала! Получается, что благодаря тебе я живу в этом Аду! И Алеся выходит замуж, разводится! Что ты наделала!!!

Но до полного прозрения еще было очень далеко... Очень. У меня был просто шок, я не мог до конца осознать эти слова. В это просто не верилось. Не верилось. Я НЕ МОГ ПОВЕРИТЬ В ЭТИ СЛОВА.

- Хорошо, допустим, что ты не понимала. Но ведь зимой я раз пять у тебя спрашивал: "Кто такая Бульдозер?". И ты все время отвечала: "Не понятно, откуда она взялась..." Ты видишь прошлые века и тысячелетия, а увидеть такого подлого человека, такого бессовестного человека ты не могла? Я во всех книгах пишу о скандалах, о судах, о заявлениях в милицию, обо всем остальном! Ты не могла это увидеть????? Хорошо, пусть будет так. В таком случае, кто такая Алеся? А?

- Алеся - любимая сестра верховного жреца.

- Что значит "любимая"? Бульдозер - рабочая лошадка для скандалов и ругани, а Алеся для чего? Как это понимать?

- В ответ она молчала.

После долгих моих расспросов и допросов она созналась, что Алеся вообще не сестра верховного жреца! Вот так! Повторяю, что придумать такое я не мог.

В итоге, на уровне чувств понимая, что благодаря тому спасению мы не стали с Алесей, именно благодаря Анастасии не сбылся сон Алеси, я весь вечер, чуть не плача, твердил:

- Что же ты наделала... Что же ты наделала...

11 сентября, я вышел с работы и увидел странную вещь. Куда-то вдаль, горящими, звериными глазами смотрел один сын Владимир. Я, ничего не чувствуя и не понимая, вышел в магазин. Впереди шла девушка. И только, когда я с ней поравнялся, из-под очков я почувствовал взгляд. Из-за зеркальных очков на меня смотрели глаза Алеси. Узнать ее было невозможно, - прическа и огромные очки не давали полной уверенности понять, что это она. Пока я так соображал, сопоставляя все, она ушла от меня шагов на триста.

И только потом, выяснив все до конца, я пойму, что это была именно Алеся - об этом говорил горящий зверский взгляд сына Владимира.

Вечером, я, не понимая еще ничего, сказал:

- Ладно, Анастасия, я не обижаюсь. Что было, - то было. Иначе бы мы с тобой не убрали пятерых жрецов и верховного жреца.

Кроме этого, исходя из моих эмоций, получалось так, что я желал смерти своей дочери. С другой стороны, доведенный до крайней черты, почти уже до безрассудства, в этих эмоциях было только одно - работал инстинкт выживания. Я прекрасно видел, что Людмила меня просто психологически убивает.

И в этот вечер я услышал, как Анастасия радостно сказала:

- Я живая, я живая.

12 сентября я поехал на дачу.

В автобусе почувствовал усталость, невероятную. И услышал два женских голоса. Они говорили: