Руфат Мустафа-заде - Однажды во Вселенной

— Звезда, которую я имею в виду, если мои расчёты верны, в момент вспышки будет находиться в 4 раза ближе. К тому же она гораздо крупнее и массивнее. А чем массивнее звезда, тем ярче её смерть, — так гласят законы Вселенной, — мои сигналы всё больше и больше заводили Землю.

– Дни человечества будут сочтены, — не сдержалась она.

— Да, только есть одна деталь, — я не поддержало её порыв. — Я пока ничего не решило. Что-то не очень мне хочется плестись в арьергарде звёзд.

— Почему? Что же тебя смущает? Ты же ничем, по сути, не рискуешь, — дошёл до меня полураздражённый-полуразочарованный сигнал Земли.

— Понимаешь, твои паразиты — тоже ведь живые существа. Не думаю, что я вправе сознательно лишать их жизни. Наверняка, если они так развиты, их тоже одолевают мысли о жизни, о том, как появились на свет они сами, Земля, Солнце, Галактики и Вселенная. И, главное, для чего, с какой целью? На чём вообще держится мир? — я не могло не коснуться своей любимой темы.

— Да, — согласилась Земля, — конечно, они думают об этом. Но у них слишком мало информации и слишком много причин, чтобы не знать правду.

— А что ты ещё можешь о них сказать? — вдруг спросило я.

— Они жадны, эгоистичны, вероломны и жестоки. В них нет ничего возвышенного, — подытожила Земля. — Они рушат всё вокруг ради собственной сиюминутной выгоды.

Обмениваясь сигналами с Землёй, я продолжало беспощадно сжигать доступный водород…

— Во всём том, что ты мне перечислила, нет ничего из ряда вон выходящего. Во Вселенной никто не идеален, — рассудило я.

Молчание Земли не длилось долго.

— Они до недавних пор всерьёз полагали, что это ты кружишься вокруг меня, словно планета вокруг звезды, – едва сдерживая злорадство, сообщила она.

— Не может быть, ты шутишь, — гневно задрожало я и почувствовало, как мне стали ненавистны эти мерзкие микробы, посмевшие принять Землю за Солнце.

— О, если бы, — притворно вздохнула Земля, — несогласных они без раздумий сжигали на костре 32 32 Автором обыгрывается личность, ставшего жертвой римской инквизиции, Джордано Бруно (1548—1600) — мыслителя, философа, астронома-гелиоцентриста, выдвинувшего целый ряд революционных космологических теорий (о бесконечности Вселенной, о звёздах, как о далёких солнцах, об отсутствии небесных сфер). Вместе с тем автор осведомлён, что, по мнению некоторых историков, Джордано Бруно был казнён не за гелиоцентрические идеи, а за свои антихристианские и антицерковные воззрения. .

– Убивали? Убивали за очевидную правду? Хорошо, ты меня уговорила, я готово помочь тебе. Не жить им через 300—400 лет, – я услышало свой же зловещий смех.

– Спасибо, Солнце! Я тебе очень благодарна.

– Только у меня тоже будет к тебе одна небольшая просьба.

— Всё что угодно!

— Расскажи мне хотя бы одну человеческую историю. За то время, пока мы будем ждать вспышку. Мне очень интересно, кого ты так хочешь уничтожить, – моя злость постепенно уступила место любопытству…

Я, как и обещало, чуть понизило свою скорость и всецело погрузилось в ожидание рассказа Земли.

Только она почему-то не торопилась развлекать меня историями из жизни своих паразитов.

— В чём дело? Когда ты приступишь? — начало закипать я.

— Понимаешь, — в смятении отвечала Земля. — Не так легко, оказывается, рассказать человеческую историю, происходящую в реальном времени. Суть в том, что людей — миллиарды 33 33 7,3 миллиарда человек (2016 г.). и живут они в разных государствах 34 34 Число государств-членов ООН составляет — 193 государства (2018 г.). по всему свету. Я ума не приложу, на каком именно приключении мне остановить свой выбор? Везде с ними ежесекундно что-то случается.

— Государства? Что же это такое? — Мне — Солнцу были невдомёк людские заморочки.

— История человечества — это история его войн, — просвещала меня Земля. — А государства — это такие образования, скопления людей, которые воюют друг с другом в подавляющем большинстве случаев из-за территории.

— Подумать только! Из-за тебя, — рассмеялось я, — из-за крохотного клочка того, что им не принадлежит.

— Да, это очень глупо, — поспешно обронила Земля, не став далее вдаваться в детали.