Игорь Зенин - Синклит Новосибирска, или Забытые боги

Шар нехотя пошел вверх. Поднимаю его на максимальную высоту, насколько позволяет длина трех фалов, растянутых треугольником. Высота получается примерно пятнадцать метров. Ребята хорошо "постарались", оставили маленький запас. Во время очередного касания о землю прошу их отпустить длину фалов. Не дают. Говорят, что и так запредельные режимы. Я с ними соглашаюсь. Шутка ли: ось оболочки ходит из стороны в сторону градусов на сорок пять, во время касания несколько раз даже бороздила траву. Постоянно перед глазами картина Айвазовского "Девятый вал". Поворачивать горелками приходится до упора, чтобы пламенем попасть в горловину оболочки. Дело усложняется еще и тем, что потоки воздушных масс движутся слоями, толщина которых около десяти метров: когда корзина находится в слое умеренных порывов, оболочку рвет на части, а в тот момент, когда в корзине дует так, что ветер свистит, оболочка ведет себя относительно спокойно. Поэтому "поймать" достаточно устойчивое положение, при котором можно зафиксировать шар, не получается. После очередного подскока подходит Яков Курчман и спрашивает, не пора ли заканчивать этот кардибалет. Я уже отработал около часа, что для такой погоды вполне достаточно. Решили еще немного поработать.

Включаю горелку для подогрева оболочки. Ветер резко, даже в этих условиях, усилился. Поднимаю метров на пять, но тут же падаю. (Как потом оказалось, нас это и спасло.) Пытаюсь еще раз. Открываю форсунки, пламя колыхающимся потоком уходит в каплеобразную сферу секунды три-четыре, и потом выключаю газ. И тут, во время выключения, слышу какой-то хлопок за спиной, откуда-то сверху. Отчетливо помню, что щеку обдало сильным жаром, это при том, что и так "морда красная, словно после бани". Тут же снова передергиваю клапан горелки, решив, что он заел. Но огонь откуда-то сверху не прекращается. Мой пассажир, Володя Курчман, который сидел на корточках в кабине из-за этой болтанки, мне потом сказал, что в первый момент у меня рука автоматически потянулась к крану на газовом баллоне. Но я этого не помню. В следующий момент я задираю голову вверх, и вижу, что над моей головой, на расстоянии примерно полуметра от горелки, в месте максимального перегиба из толстого шланга жидкой фазы газа бьет голубая струйка синей жидкости, которая превращается в неестественно красное гудящее пламя. У меня на глазах этот шланг под давлением газа оборвался полностью и стал поливать огнем куда-то в сторону.

- Выпрыгивайте! - это единственное, что я смог сделать в той ситуации, и, поскольку Володе и Валентину предстояло выпрыгивать в ту сторону борта корзины, около которой я стоял, я прыгнул первый на асфальт. Володя непонятно как-то перекатился через меня, Валентин выпорхнул параллельным курсом, приземлившись рядом. В общем, выпрыгивали из корзины рыбкой, словно ныряли в глубину, впоследствии я опять вспоминал морскую аналогию.

Со слов Якова, в первый момент, загорелась юбка из номэкса и вся нижняя часть оболочки. Струя жидкого газа своими брызгами изрешетила весь купол до такой степени, что он вообще не подлежит восстановлению. В следующий момент обгорели петли силовых лент в месте крепления коушей тросов, держащих корзину. Поэтому, при нашем десантировании, корзина была уже отсоединена от горящего купола и завалилась на нашу сторону, против ветра. Все пламя пошло на корзину. Следующим этапом было перегорание и обрыв второго, тоже не армированного шланга жидкой фазы. Газ из второго баллона "подлил масла в огонь".

...Наш старичок шар, в паспорте именуемый "арбуз", сгорел минуты за три, пламя было в диаметре метра три-четыре и длиной более семи метров. Сгорело все, кроме металлических частей: горелок и тросов. Единственное, что мы делали в тот момент - это старались отогнать людей как можно дальше, поскольку с секунды на секунду ждали взрыва баллонов. Но взорвались они исключительно тихо, я бы даже сказал, не эффектно.

Впоследствии, вспоминая все по мелочам, я долго думал над тем, можно ли было в тот момент пытаться спасти шар, попробовать перекрыть газ. Это при условии, что в первый момент пламя не ударило бы вверх, а в сторону от нас. Но со мной были два пятнадцатилетних парня, еще дети. В первый момент, когда оборвался шланг, я испугался того, что он весь может лопаться на части, как это произошло у меня на глазах. Но потом, хорошо все обдумав, я понял, что этого не случилось бы. Дело в том, что оборвался он из-за того, что в месте выхода газа под большим давлением по законам физики происходит сильное резкое падение температуры. А шланги были без металлического армирования. По существу, резина стала хрупкой, как стекло. Армирование из нейлоновых нитей стало таким же. И поэтому он лопнул. Слава Богу, что оборванный конец отлетел не в нашу сторону. А то были бы тогда самые что ни на есть настоящие летающие окорочка в количестве трех штук. Реклама "Союзконтракту" была бы превосходная. Я это подробно описываю потому, что не дай бог, тоже самое случится с кем-нибудь в воздухе. Тогда не выпрыгнешь, как это сделали мы. Даже если бы у нас высота была хотя бы метр, реанимация нам была бы гарантирована. Так что могу сказать авторитетно: рука всегда должна быть в непосредственной близости от крана на газовом баллоне, и в любом случае его необходимо перекрыть. Кроме этого, шланги должны быть в металлической оболочке, как это требуется по техническим условиям, всякая самодеятельность запрещена категорически!