Брендон Сандерсон - Легион

— Ты здесь с Моникой?

— Да.

— Ей нельзя доверять, — сказал он, но помедлив добавил. — Правда, она никогда меня не избивала и не отрезала руку. Поэтому, наверное, не мне судить, на кого можно полагаться, а на кого — нет.

— Как они вас схватили? — прошептал я.

— Я похвастался маме, — ответил он. — А она рассказала всей семье. Так я и оказался у этих монстров. У них есть связи в Израиле.

Он пошатнулся, и я подхватил его, поддерживая. Он был бледен и выглядел совсем плохо.

— Они послали за мной, — проговорил он, через силу продолжая крутить. — Объявили себя христианскими фундаменталистами из моей страны, жаждущими сделать вклад в мою разработку, чтобы выяснить истину. Я узнал правду только два дня назад. Это…

Когда Салик подошел ближе, он осекся и уронил отвертку. Террорист махнул рукой, и один из солдат схватил Разона и резко дернул за окровавленную руку. Разон закричал от боли.

Солдаты повалили его на пол и стали избивать прикладами. Я в ужасе смотрел, а Калиани начала плакать. Даже Джей Си отвернулся.

— Я не монстр, мистер Лидс, — сказал Салик, присев на корточки рядом с моим стулом. — У меня просто недостаточно средств. И однажды вы убедитесь, что в большинстве случаев человек монстр и человек без средств — это практически одно и то же.

— Пожалуйста, остановите солдат, — прошептал я.

— Понимаешь, я как раз пытаюсь найти мирное решение, — сказал Салик. Избиение продолжалось. — Моих людей осуждают, когда мы пользуемся теми методами борьбы, которые имеем — отчаянными методами. Это методы всех революционеров, в том числе и отцов-основателей вашей страны, и они их использовали, чтобы достичь свободы. Мы будем убивать, если придется, но, возможно, такой необходимости не возникнет. Здесь, на этом столе у нас — мир, мистер Лидс. Почини аппарат, и ты спасешь тысячи и тысячи жизней.

— Зачем вам эта камера? — спросил я нахмурившись. — Что она для вас? Орудие шантажа?

— Орудие, чтобы исправить мир, — изрек Салик. — Нам просто нужно несколько фотографий. Доказательство.

— Доказательство того, что христианство — обман, Стивен, — сказал Тобиас, подходя ко мне сзади. — Доказать это будет тяжело, потому что ислам признает Иисуса из Назарета как пророка. Но отвергает его воскрешение и многочисленные чудеса, приписываемые его последователям. Имея подходящие фотографии, они смогут попытаться подорвать католицизм — религию, которую исповедует большинство филиппинцев, и таким образом дестабилизировать регион.

Странно, но я ощутил соблазн согласиться. Нет, не соблазн помочь такому монстру, как Салик. Но я понимал его позицию. Почему бы не взять эту камеру и не доказать, что все религии фальшивы?

Это приведет к хаосу. А в некоторых регионах мира, возможно, и к множеству смертей

Так ли?

— Веру не так просто разрушить, — сказала Айви презрительно. — Это не вызовет тех проблем, о которых думает Салик.

— Потому что вера слепа? — спросил Тобиас. — Возможно, ты права. Многие продолжат верить, невзирая на факты.

— Какие факты? — ответила Айви. — Несколько фотографий сомнительной достоверности? Сделанные наукой, которую никто не понимает?

— Ты уже пытаешься защищать то, что еще не отвергается, — спокойно сказал Тобиас. — Ты словно уже знаешь, что произойдет. Что нужно будет защищаться от доказательств, которые только возможно будут найдены. Айви, разве ты не видишь? Какие факты нужны, чтобы заставить тебя смотреть на вещи рационально? Как ты можешь быть логичной в стольких областях и такой слепой в одной?

— Тихо! — крикнул я им, сжав руками голову. — Тихо!

Салик неодобрительно на меня посмотрел и только сейчас заметил, что его солдаты сделали с Разоном.

Он что-то закричал на тагальском или, возможно, на другом филиппинском языке — может, мне следовало вместо иврита выучить их? Солдаты отступили, и Салик встал на колени, чтобы перевернуть упавшего Разона.

Разон резко сунул здоровую руку в куртку Салика и вытащил оттуда пистолет. Салик отпрянул, кто-то из солдат вскрикнул. Послышался одинокий тихий щелчок.

Все присутствующие застыли. Один из солдат в панике выхватил пистолет с глушителем и выстрелил в Разона. Ученый лежал на спине, уставившись мертвыми глазами в потолок. Пистолет Салика выскользнул из его руки.

— Бедняга, — всхлипнула Калиани, опускаясь на колени рядом с убитым.

В этот момент кто-то сзади напал на одного из стоящих у двери солдат и повалил его на пол.