Array Журнал «Если» - Хозяин снов

— По снам? — Хаосу было неприятно это слышать.

— Ага. Уже вторую ночь ловлю, ну и вычислил тебя…

— Как это — вычислил?

— Да просто на сны настроился. Ну, как на радиостанцию, точь-в-точь. Я по этой части спец. Правда, всю ночь промаялся.

— Ты откуда приехал?

— Все оттуда же. Из Сан-Франциско.

— Что значит — оттуда же?

— Эверетт, мы все там живем. Все, кроме тебя. А ты здесь, в этой Штучке-с-Ручкой… пардон, в Вакавилле.

«Все, кроме тебя». О ком это он? О Гвен?

— Эту вшивую дыру не перевариваю, — продолжал Фолт. — Все эти тачки древние, ни дать ни взять старый пригородный кошмар, эпизод из «Сумеречной зоны». Ниини-ниини, ниини-ниини… — Его пальцы поизвивались перед лицом Хаоса. — Давно тут кукуешь?

— Нет, — ответил Хаос. — А это далеко отсюда? Я про Сан-Франциско.

— С часок, ежели на колесах, — сказал Фолт. — Совершенно другой мир. Да ты и сам увидишь. Ты ведь собираешься к нам, не так ли?

— Не знаю.

— Тебя зовет Кэйл. — Он умолк и вгляделся в лицо Хаоса. — Ты ведь помнишь Кэйла, а, Эверетт?

Кэйл Хочкисс.

— Да, — сказал Хаос.

— Вот и славно, — ухмыльнулся Билли. — Вам с Кэйл ом и впрямь надо бы встретиться, утрясти кое-что. Слышь, а не хочешь со мной проветриться? Тут один парень живет, надо бы навестить.

— Идет, — согласился Хаос.

В этот миг на крыльцо вышла Иди в ночной рубашке. И заморгала от яркого утреннего света.

— Иди, — нервно сказал Хаос, — это Билли. Мой старый друг из Сан-Франциско.

— Здравствуйте. — Иди встревоженно посмотрела на Фолта.

— Наше вам, — отозвался Фолт.

— Я ненадолго отлучусь, — сказал Хаос. — Я вернусь.

Теперь она смотрела на Хаоса, в ее глазах читался вопрос. Но сказала только:

— До встречи.

Фолт раскурил новую сигарету.

— Не забудь, я сегодня переезжаю, — сказала Иди.

— Я вернусь до полудня. — Хаос подошел вслед за Фолтом к мотоциклу и уселся сзади.

— Всякий раз, как здесь бываю, заглядываю к этому корешу, — болтал Фолт, когда мотоцикл с ревом нес их по автостраде, которая огибала город, — и всякий раз думаю, что больше, наверное, его не увижу. А он все живет и живет себе. Между прочим, в шестидесятых его пытались посадить на электрический стул.

— На стул?

— Раньше он был знаменитостью. Участвовал в каком-то покушении. Впрочем, сам не убивал. Говорили, будто его подружка пыталась шлепнуть Президента. В общем, классический козел отпущения, твердит людям то, чего они слышать не хотят. Опережать свое время — дело, как ни крути, невыгодное.

— Раньше? — переспросил Хаос, ибо ни на что другое в эту минуту не был способен. Из уголков его глаз ветер выжимал слезинки и разгонял по вискам.

— Ну да, раньше, — ответил Фолт. — До того как все переменилось.

Мотоцикл оставлял позади редкие автомобили; на противоположной окраине города он свернул на улицу, пообочь которой теснились брошенные закусочные. Фолт притормозил у рекламного щита, призывавшего: «Заблудитесь в величайшем лабиринте под открытым небом». Мотоцикл остановился, двигатель умолк, а Фолт пнул щит.

— Вот он где прячется.

— В лабиринте?

— Ага. Единственный чувак, которому не надо все время переезжать. Это модель знаменитого японского лабиринта. Чтобы там поплутать, туристы со всего мира так и валят. Но в переводе это дело не звучит. Я в том смысле, что и этот лабиринт надо было в Японии строить, где все чистенько и аккуратненько. А в Америке все и так заблудшие. Еще до Разлома заплутали.

Америка. Хаос вспомнил и это название. Слово обозначает все и вся: Вайоминг, Калифорнию, Юту и многое, многое другое. Есть оно и в названии Малая Америка, правда, на втором месте. Конечно, раз есть Малая Америка, то существует и большая…

— Когда случился Разлом, Счастливчик и еще несколько парней драпанули из психушки и спрятались в лабиринте. Потом другие ушли, но Счастливчик так ничего и не заподозрил. Он и нынче считает себя знаменитостью. А на самом деле его никто и не помнит. Я пытался ему растолковать, да какое там…

Фолт провел Хаоса через празднично разукрашенный вход в первый коридор лабиринта. Высокие стены были испещрены надписями — философские изречения вперемешку с похабщиной. Фолт высматривал красные аэрозольные стрелки, а Хаос, шагая за ним по пятам, быстро терял терпение.

— Счастливчик! — крикнул Фолт.

В мозгу у Хаоса роились вопросы, но он не знал, с какого начать. Он хотел спросить Фолта о Разломе. Он хотел спросить о Гвен. В сновидениях Эверетт любил Гвен, и если Хаос на самом деле Эверетт…