Андрей Фролов - Волчьи тропы

— На пары! — зарычал Торбранд. — В россыпь, круши! Облысевшие дикобразы рванулись прочь, раненое зверье тянуло из ран древки, часто ломая их прямо в гигантских телах, а викинги бросились в атаку, наполняя свои уста кто именем Тора, кто названием родного фьорда, кто проклятием, а кто и просто боевым воем. Оба строя сломались, перемешиваясь между собой, и началась сеча.

Сочные удары клинков в тугую великанскую плоть чередовались с хрустом щитовых досок, когда дубина или коготь йотуна дотягивались до человека; резкие, натужные выкрики людей терялись в нечеловеческом реве беснующихся мутантов. Высокие тени метались по полю, а между ними, словно скованные цепями, неразрывно кидались в бой крохотные отряды северян, состоящие из двух-трех человек. Викинги кружили среди великанов, с трудом удерживая могучие удары в щиты, едва успевая уворачиваться от бешеной скорости огромных лап, и крушили, крушили, ломали и срубали все, до чего только мог дотянуться сверкающий язык клинка.

Арнольв, размахнувшись из-за спины, швырнул секиру в наседающего пса, полностью утопив железко в его теле. Пока йотун кружился на месте, пытаясь зубами выдрать торчащий из грудины топор, Торбранд и Атли, набросившись с разных сторон, двумя десятками ударов изрубили врага в кровавую кашу, с трудом счищая с мечей вязкую, липкую плоть чудовища.

На Ивальда и Орма набросились трое небольших, до пояса человеку, зверей, напоминающих собак на очень длинных и костлявых лапах, покрытых шипами. Щитами отбиваясь от их стремительных прыжков, те отступали, короткими ударами подрезая отродьев в атаке. Си-гурд и Рагнар, сойдясь с одним из инеистых, как назвал бледнокожих великанов Торбранд, йотунов, пытались приблизиться к ловкому врагу, не подпускающему к себе людей с их короткими, но такими быстрыми полосками гибели в руках. Дубина рассекала воздух, викинги скакали, норовя подступиться, и едва не вытеснили великана с поля боя.

Хальвдан и Хлёдвиг, спаявшись плечом к плечу, рванулись вперед, огибая сражение с правого края. Не замедляя бега, они срубали бросающихся на них великанов, продолжая обход и ни на миг не потеряв скорости. Вот отлетела на траву, пытаясь лапами зажать рану в брюхе, одна из кошек; вот упал, хватаясь за подрубленную ногу, инеистый великан; не успев обернуться, лишился одной из голов пес Утгарда. Северяне бежали легко, не задерживаясь надолго ни на одном противнике, и черточки мечей в их руках теряли четкие очертания, когда рука наносила молниеносный удар.

Две кошки бросились на пару Рёрика. Одна, что поменьше, метнулась к Хельги, всеми четырьмя лапами вонзаясь в щит. Широкие челюсти, истекающие слюной, клацали перед лицом воина, клыки с неприятным звуком цепляли личину шлема. Потеряв равновесие, Хельги завалился на спину, а йотун продолжал бесноваться сверху, задними лапами стараясь изодрать ноги и живот человека. Выпустив из руки меч, Хельги рванул из-за пояса кованный двергом нож, резким толчком перевернул в сторону щит, переваливая зверя на бок, и сам навалился сверху, прижимая мутанта к земле. Встав коленями на внутреннюю сторону шита, он с размаху начал вгонять нож в мягкую, податливую пустоту под ним. Зверь взвыл, рванулся, зашипел, но раум не знал пощады.

Ярлу Рёрику повезло немного меньше. Не приближаясь к человеку, кошка била издалека, быстро, что и глазом не уловишь, и попытки тяжеловесного викинга достать до твари пока успехом не увенчались. Левое бедро раума, вовремя не прикрытое щитом, уже было вспорото когтем.

Змей, огромная бестия, стрелой ударивший по северянам, как только распался строй, был остановлен Бьёрном. Викинг бросился навстречу йотуну, оттолкнул ирландца и сам прыгнул в огромную открытую пасть, выставляя вперед щит. Они столкнулись, зверь и человек, и Бьёрн упал, не выдержав удара сотен килограмм, затянутых в чешую. Змей ударил еще раз, на этот раз лбом, почти переломив щит викинга пополам. Зашипел, брызжа слюной, снова раскрыл пасть, готовясь отхватить левую руку, но тут Бьёрн ударил в ответ, вгоняя остатки щита в оскаленную пасть.

Пасть схлопнулась, скрывая и щит, и руку, а тело великана судорожно свилось в кольца, захватывая северянина в плен. Бьёрн заревел, заглушая рычание чудовища, и, поднимаемый огромной силой над землей, начал мечом наносить быстрые и точные удары в голову противника. Тот принялся рваться, словно уходил с крючка, но освободить челюсть пока не мог. Увеличивая давление своих смертоносных колец, он метался на месте, превратившись в сверкающий комок с зажатым внутри человеком, и лишь шипел, снося удары. Во все стороны с летающего клинка брызгала кровь.