Станислав Лем - Человек с Марса (Сборник)

— Но это абсурд!

— Однако так и было. По мере того как война затягивалась, уровень цивилизации падал. Процесс шел неравномерно: в нем наблюдались периоды подъема, вызываемые, по-видимому, временным затишьем, после которого начинались еще более страшные битвы. В зависимости от их результатов большие энергетические центры неоднократно меняли своих хозяев, и были периоды, когда они не функционировали, так как временные победители не обладали техническими знаниями и не умели привести их в действие. Вероятно, в эти периоды группа «нейтральных» существ попыталась спасти творения цивилизации, документы и хроники в тайниках, построенных среди гор, в необитаемых пустынях. На развалины такого тайника мы и натолкнулись во время экспедиции к Белому Шару. Потом одна из воюющих сторон начала одерживать верх. Она была уже так уверена в победе, что выслала на Землю корабль, полет которого закончился катастрофой. Тут хроники обрываются. О дальнейшем ходе событий мы можем только догадываться. Быть может, катаклизм наступил во время борьбы за овладение всей энергетической системой. Быть может, вызвавшие катастрофу существа плохо разбирались в действии аппаратов. А может быть, именно те, кому грозило поражение, применили последнее средство — заряд дейтронов, предназначенный для уничтожения Земли…

— Когда это произошло?

— В апреле 1915 года один молодой бельгийский ученый опубликовал статью, в которой сравнил средние годовые температуры Венеры на протяжении четырнадцати лет. Все они колебались около сорока градусов, и только в последний год наблюдений температура поднялась до двухсот девяноста по Цельсию. Это повышение держалось около месяца. Но это были годы великой войны, и никого не интересовали тогда астрономические фантазии. Решили, что это ошибка начинающего исследователя, и дело предали забвению…

Зазвонил телефон. Осватич вызывал астронома в Централь, так как с ним хотела говорить Земля. Арсеньев вышел.

— И все погибли? — обратился я к физику, который, склонившись над пультом, все еще рассматривал в большое увеличительное стекло чертежи на фотоснимках. — Неужели все? Разве это возможно? Почему не уцелел никто, даже в самых глубоких подземельях, там, где эта черная плазма… А может быть, где-нибудь в отдаленной части планеты они еще живут?

— У нас, собственно говоря, нет никаких оснований считать, что никто из этих существ не остался в живых, — ответил китаец, — а если мы так думаем, то только потому, что увиденное здесь убедило нас в их гениальности. Это звучит издевательски, но это так.

Я промолчал.

— Уничтожить себя, стремясь уничтожить другой мир, — это большая и страшная катастрофа…

Китаец смотрел на меня из-под прищуренных век. Через минуту в кабину вошел Арсеньев. Он был взволнован.

— Вы помните, — сказал он, — то место в «отчете», которое так удивило нас, где говорится о поисках чего-то или кого-то, кроме обитателей Земли? Мы думали, что пассажиры межпланетного корабля не обращают внимания на людей, так как ищут каких-то других, «настоящих» творцов цивилизации… Теперь все выяснилось! На Земле еще раз проверили перевод «отчета», использовав материалы, переданные нами, и вот результат: они вовсе не искали «творцов цивилизации», они вообще не искали живых существ… они высматривали, нет ли у нас таких устройств, которые могли бы поймать губительный заряд и отбросить его обратно к ним!

— Да, это возможно, — сказал Лао Цзу вставая. — Полный текст передали?

— Пока нет, Дюбуа обещал передать его через полчаса. Пойдем со мной, Лао, и вы тоже, коллега Чандрасекар, мы должны передать дальнейшие вычисления.

Математик, работавший до сих пор возле «Маракса» за изолирующей стенкой, появился между двумя распределительными панелями, приоткрытыми, как двери. Я все еще не двигался с места. Ученые разговаривали, их голоса доносились до меня, словно издалека.

— Так вот как все это кончилось, — сказал я. — Они хотели уничтожить нас… Но это как-то непонятно. У меня не укладывается в голове: неужели они действительно были воплощением зла?

После этих слов наступило молчание. Чандрасекар, работавший у пульта, опустил руку с инструментом.

— Не думаю, — сказал он.

— А как вы считаете?

Чандрасекар отбросил оголенные концы кабеля на крышку «Маракса».

— Что мы знаем о жителях планеты? Ничего. Мы не знаем, как они выглядели, и даже не можем представить себе этого, не знаем, как они жили, а из тысячи вещей, которые могли бы охарактеризовать их жизнь, знаем только одну: план, по которому нас собирались истребить.