Евгений Махлин - Авалги. Межпланетная история с элементами гротеска и идиотизма

«Давно пора брать бразды правления в свои руки», – размышлял Нц-Нц в то время как ему эти самые руки выкручивали, вели по каким-то коридорам, подгоняя пинками, бесцеремонно обыскивали и отбирали паспорт, а затем запихивали в какое-то мрачное помещение, как нельзя лучше гармонировавшее с мрачным настроением замаскированного, но раскрытого принца.

«Что же, вот и конец поисков Короны и Кольца. Прежде, чем убить меня, Мордилла станет меня пытать, но он никогда не узнает, где находятся мои сокровища. Эту тайну я унесу с собой в могилу. Интересно, у них здесь есть камера пыток зубилом? Наверно, это очень больно. Или он пытает банками, засовывает их в уши и ноздри? Фу! Наверно, это очень больно. В пустые глазницы. Фу! Наверно, это очень больно. Но надо быть до конца мужественным. Моя смерть будет достойна смерти отца, а его смерть вообще была верхом совершенства. Чего бы такого напоследок сделать гадкого?»

Он огляделся. Небольшая каморка, обыкновенная тюремная камера с каменными стенами и с зарешёченным, вровень с землёй, окном.

«Внешнюю стену я, пожалуй, мог бы расколотить». И действительно – ход слоном, и в камеру пахнуло прохладой вперемежку с уличными запахами Ханоя. В ответ на грохот открылась дверь и в камеру вошёл человек в противогазе. Окинув критическим взглядом совершённую принцем работу, он потоптался некоторое время на месте и произнёс:

– А зачем, простите за нескромный вопрос, ваше высочество, вам понадобилось в Ханой?

– Я хотел найти здесь космический звездолёт и улететь на нём на Землю за Короной и Кольцом.

– Понятно, – Стражник ещё раз поглядел на огромную дыру в стене, – стену-то зачем разворотили? Ай-ай-ай, – и не спеша вышел.

«Точно, будут пытать. Теперь ещё и за то, что стену поломал».

Несколько дней принц Кржижянц провёл в камере, страдая от холода. Так как Мордилла забыл о существовании принца вскоре после его пленения, то никаких пыток не последовало. Ему даже еду носить перестали. Пару дней он так потерпел, но потом понял, что смерть от голода – это совсем не по-королевски и, скрепя сердце, выбрался через дыру в стене, предварительно оставив записку: «Ушёл перекусить, скоро вернусь. Кржижянц». Вновь его глазам предстали улицы города, и тут он на собственной шкуре убедился, как нечего было есть в Ханое.

Разграбленные продовольственные магазины выводили принца из себя, разрушенные до основания «Макдональдсы» вызывали спазмы в горле, а когда он увидел бедных детишек, которые грызли каменную кладку фундамента детского сада, он горько заплакал и тоже стал грызть камень, и грыз его до тех пор, пока кто-то не тронул его сзади за плечо:

– Ваше высочество, хватит подрывать устои.

– Устои чего? Приду к власти и всё компенсирую, – ответил он не совсем вежливо – ведь он был очень голоден.

– Если хотите, мы вас накормим.

Принц в ужасе насторожился: кто это – «мы»?

– Кто это – мы?

– Я бы не стал посреди улицы рассказывать.

Принц, несмотря на печальный опыт, доверчиво поплёлся за высоким и широким молодым человеком с сытой и довольной физиономией, который повёл его в юго-западную часть города. Их несколько раз останавливали милиционеры Чёрного Мордиллы и пытались проверить документы, но как только они вглядывались в физиономию незнакомца, их лица расплывались в улыбке и они вежливо осведомлялись:

– Ну что, скоро переворот? Как дела в подполье? Оружие-то у вас имеется? Если нет – обращайтесь, в беде не оставим…

На эти вопросы молодой человек также любезно отвечал, по большей части отрицательно, беспокойно оглядываясь на принца, на которого милиционеры тоже беспокойно оглядывались. Им явно неудобно было вести такие разговоры при Кржижянце. Принц ничего не понимал. Наконец, они пришли к большому и мрачному зданию – это оказался кинотеатр «Ханой» 15 15 Что на перекрёстке ул. Айвазовского и Литовского б-ра, т.е. на пл. Ле Зуана. Только это конспиративная тайна. .

– Здесь наша Засада, – сказал Кржижянцу человек, оторвавший его от фундамента, когда дверь за ними закрылась, и их никто не мог услышать. – Но это большая тайна и о ней, кроме Мордиллы, его сподвижников, милиции и жителей Ханоя никто не знает, так что прошу вас держать язык за зубами. Мы – подпольная организация КПЗ. КПЗ – команда подпольной засады. А я – КПЗ, командир подпольной засады, меня зовут БГ.

Принц попробовал держать язык за зубами, но от этого лишь усилилось слюноотделение. При слове «КПЗ» он вздохнул с облегчением – это был явно свой человек. С радостным блеском в глазах Кржижянц обратился к БГ: