Александр Казанцев - Спустя тысячелетие. Лунная дорога

Мосты через реку или давно разрушились сами, или были уничтожены враждующими племенами.

А сокровищница чужих застывших мыслей переносила меня в странный мир, где были совсем иные люди, с другими стремлениями, высокими представлениями о долге, добре и зле; и все же они погубили неумеренным развитием своей цивилизации саму Природу, не оставив нам, их далеким потомкам, ничего из своих несметных богатств. Я обязан был их ненавидеть, но вместо этого жалел; представляя их себе, я понимал: они тоже были по-своему несчастными…

С каждым рассветом, устроясь на пыльном подоконнике, погружался я в возвращенный книгами мир, силясь понять, чем люди там владели, в кого верили, какие у них были вожди и жрецы.

Непонятный, пресыщенный, расточительный мир загадочных предков!

Я жил с ними вместе в немыслимой роскоши, принимал участие в их древних войнах, боролся за справедливость на баррикадах, делал научные открытия, изобретал шедевры новой техники, само понятие о которых ныне утрачено. И, увлеченный общей неутомимой жадностью, желанием иметь всего больше и больше, разрушал ради этого Природу,портил атмосферу, в которой ныне растут уже иные растения, чем прежде, приспособленные к повышенному содержанию углекислоты, укрывался от потоков ультрафиолетового излучения, проникающего через поврежденный отходами их комфорта защитный слой озона, и понимал горькую действительность, в которой существуем мы, бронзовокожие, в отличие от белокожих, как альбиносы, предков.

Но перестал ли я от этого быть «диким», все еще водя за собой ватагу подростков, готовых на любое бесчинство?

Однако я уже с отвращением понимал, что в основе нашей дикости — ЛОЖЬ. Ложь во всем. И во мне самом прежде всего. И в кровной мести моей, и в походах якобы за рыбой, а на самом деле за знаниями, обретая которые, я лгал самому себе, будто мной движет жажда познания, а не стремление к превосходству над окружающими невеждами.

Моя беда, мое несчастье в том, что, не уйдя из своего мира дикарей, оставшись похожим на них,я пытался жить в далеком прошлом, где обнаруживал, к несчастью, знакомые черты дикости у цивилизованных: то же тщеславие, ту же жажду власти, ради которой совершались преступления и даже зверства, на которые звери, ныне вымершие, и способны-то не были!

А главное- ту же ВЛАСТЬ СИЛЫ. Она переходила из века в век и в самой примитивной и уродливой форме дошла до нас, дикарей.

Чтобы понять все это, пришлось мне с болезненной неутолимостью былого наркомана, проглатывая книгу за книгой (оказывается, я обладал даром молниеносного чтения!), пройти самостоятельно курс целого университета, уподобившись в конце концов безумцу, живущему в нереальном, созданном его болезненным воображением мире.

Но этот мир существовал, и я мысленно жил в нем. А потом… Потом я узнал всю горькую историю своей несчастной планеты!

Уродливо развитая, их энергетика вызвала всеобщее потепление на планете, изменила ее климат. С содроганием читал я об ужасных бедствиях, перенесенных тогда людьми, о смертоносных ураганах, землетрясениях, все чаще и чаще обрушивающихся на них. И наконец, повторился библейский Всемирный потоп, когда, с одной стороны происходило опустынивание прежде плодоносных земель, откуда бежало население; с другой же стороны, наступающий океан затоплял благоденствующие страны. Густо населенные цветущие государства исчезали, население их или погибло, или бежало. Изменились очертания материков. Катастрофически падала рождаемость, неизвестные прежде эпидемии уносили целые народы. Человечество вымирало. Постепенно исчезли многие профессии, и спустя столетия некому стало работать на заводах, производить машины, возделывать землю,учить детей в школах и университетах. Природа жестоко мстила своим обидчикам. Прежде растения и животные, не выжив в новых условиях, уступили место другим видам. Так зеленое стало синим. Не слишком понятное влияние ультрафиолета! И только мы, люди, жалкие остатки былого человечества, все еще цеплялись за сооружения предков в полумертвых городах, потерявших связь друг с другом. Бурундцы, да и вешние не знали, живут ли еще в окружающем мире другие колонии людей. Мы отгорожены от них непроходимыми синими зарослями и водными просторами.

Так приобщение к былым знаниям и понимание того,что произошло с населявшим земной шар человечеством, принесло мне отнюдь не радость, а безысходное горе.

Начитавшись, я возвращался вплавь, будто с рыбалки, и ощущал на себе косые взгляды прохожих, не видящих у меня добычи, до которой все были охочи.