Сергей Кобозев - Брянская сверхдержава

– Да, Бульдыш, ну и погряз ты во мраке и хаосе… – растерянно пробормотал я, поднимаясь на ноги и нерадостно созерцая затемнённое помещение. – Сколько меня здесь не было? Пожалуй, уже больше года…

– О, и за этот славный год мы с Коленькой достигли весьма неожиданного прогресса! – гордо протянул Игорюня. – Поверь мне, ты снова будешь мной восхищаться! – Хитренько сузил горящие очи в сторону дальнего, совершенно непроницаемого угла. – Коля, айде ты? Жив ли ты ишшо, гордость моя?

К моему вящему ужасу, из-под тёмного угла неожиданно раздался копошащийся шорох, сменяющийся чьим-то неадекватным бормотанием. Я инстинктивно напряг свои атрофированные мускулы, нервно вглядываясь в темноту и принюхиваясь к тошнотворному шмону, очумело витающему по всей булышовской комнате…

И тут моё адаптирующееся ко мраку зрение выхватило из угла чьи-то чёрные босые ступни. Я неуверенно подошёл ближе и… замер как вкопанный…

Прямо на полу – на каких-то слипшихся вонючих тряпках – лежала зловещая скелетообразная фигура, обнимающая тощей рукой-палкой закопчённый самовар, ловко оборудованный под самый настоящий кальян. Стало заметно, что на этом стрёмном типусе не было ничего, кроме ржавых, протухших трусов-семейников.

«Вот так неожиданный прогресс!.. Что ж, добро пожаловать в волшебный мир „Трёх Толстяков“!»

Завидев меня, сия монструозная образина испустила тяжкий могильный стон, а затем медленно начала подниматься с пола, треща, словно жук-щелкун, нездоровыми, размочаленными подагрой суставами.

Я невольно скукожился перед нависающей надо мной двухметровой фигурой, увенчанной целой копной грязнющих волос, ниспадающих до самых локтей.

– Ник… Николас, ты ли это? – выдавил я, заикаясь.

Не прошло и секунды, как зловещий субъект восторженно всплеснул когтистыми лапами, выдал душераздирающий вопль и мигом выскочил из мрака на свет (повергнув меня в окончательный нокдаун!).

– А вот и Серж подоспел! – весело завизжал он, отплясывая вокруг нас дикий танец. – Сколько лет, сколько зим! «Мой первый друг, мой друг бесценный!» – Раззявил чудовищную волчью пасть (сплошь усеянную прогнившими пеньками зубов), заголосив, что твой Тилль: – «Йэтцт штэст ду да-а-а ан дэр Лятэ-э-эрнэ / Хаст Трэ-э-энэн им Гэзихьт. / Дас А-а-абэндлихьт фэрьягт зи Ша-а-атэн, / Ди цайт штэт штилль, унд эс вирд Хэ-э-эрбст…»

Раззадоренный Игорюня моментально поймал волну да так и пустился в бесшабашную пляску, стараясь не отстать в безумстве от своего несравненного супруга!

– Ай, чакун-чакун-чакун! – подвывал мужичок, наяривая рукою на виртуальной балалайке. – Ох, чакун-чакун-чакун!..

Я невольно захохотал, глядя на моих чудаков-братьев (и даже сам чуть было не запел «Хильф мир»! ). Но наконец утихомирившийся Николас перевёл дух, а после весело указал на свою дьявольскую рожу:

– Посмотри, что делается!

В мои глаза тут же бросились его страшенные заячьи губы, обильно покрытые запёкшейся кровью.

– Что с тобой? – ужаснулся я.

– Да вот, швы чаго-тоть расходятся, – как ни в чём не бывало отозвался мутант.

Я передёрнул плечами и выжидающе уставился на оскаляющегося Игорюню.

– Ня бойсь, Кобозь, ня бойсь! – успокоил меня он. – Усё в полном ажуре! – Оправил белоснежный халатик. – Итак-с, ненаглядный мой мальчик, тебя наверняка волнует причина нашей ночной аудиенции, верно? – Утвердительно кивнул седовласой башкой, не дожидаясь ответа. – Что ж, как ты можешь уже предположить, твой любимый магистр Игорюня вновь взялся за научные эксперименты!

– Только не это! – хлопнул я себя по колену. – Опять твои безумные изобретения!.. Ну, и что ты на сей раз сотворил?! Какую очередную отраву?!

– Кобозюнчик мой глупенький, – заегозил коротышка, – да утихнут твои страхи! – Опасливо покосился на завешенное покрывалом окно, вплотную ко мне прижимаясь. – Слухай сюды внимательно! Помнишь, я как-то намекал тебе про свой подземный бункер, заныканный под этой общагой?

– Было дело…

– Так вот, – возбуждённо брызгал слюной мужичок, – настало время приоткрыть для тебя завесу в Святое Святых нашего храма! – Ухватил меня за ворот пальто. – Кобозь, негодник, ты готов погрузиться в мою самую величайшую тайну?

Я ошалело потряс головой. Что говорить, мне давно уже было известно (и прежде всего со слов самого Игорюни) об этом потаённом бункере, однако я всегда считал, что там не будет ничего интересного, кроме склада запрещённых препаратов, ядов и опасных веществ (а может, и кое-чего похлеще – в порнографическом плане).