Анна Веди: Кватро

– Мехран! Мехран! Мехран! Мехран! Мехрааааан!..

Им как раз нужно в Мехран, город на границе Ирана и Ирака. Кругом много людей. Женщины все закрытые и преимущественно в черных платках и чадрах. Чадра – это такая накидка в пол, которая укрывает голову и свободно, как плащ, скрывает тело, чтобы не была видна фигура и не возбуждала мужское воображение. И снова ощущается страх, причем очень сильный. Все таинственно и жутко. Люди вокруг кажутся мрачными и страшными. Очень гнетуще. Страх усиливается тем, что Адима устала, она не выспалась, да еще ее друг Али вдруг заявил, что если он почувствует неладное на границе с Ираком, то они развернутся и поедут обратно.

– Как же так?! – возмущается Адима. – Я полтора месяца готовилась к этой поездке, преодолевала сопротивление, страх и близких мне людей, которые уговаривали бросить тебя и не связываться, и что эта поездка может быть последней в моей жизни. И тут, когда мы уже близки к цели, ты даешь задний ход?

– Я тебя предупредил. Ты не знаешь. Там могут отравить, подставить, украсть…

– Почему же ты мне раньше не говорил об этом, и я узнаю об этом только сейчас?!

– Я тебя предупредил. Если ты пойдешь сама, это может быть опасно для тебя.

Адима обиделась, и у нее жутко заболел живот. Теперь у нее в голове роились мысли, подогреваемые страхом и словами «заботливых» близких, что эта поездка может быть последней в ее жизни. Она разгоняется в фантазиях: «Он довезет меня до границы, там подставит меня, бросит или продаст. Это его конечная цель!» Да еще дождь идет всю дорогу, не прекращается. Злость закипает в ней, копившись долгое время.

– Ах, ты, подлец! Вот, значит, какие у тебя намерения! С самого начала ты дурил мне голову, чтобы я добровольно поехала за тобой и дошла до границы с Ираком. А там ты меня кинешь! – взорвалась она.

– Если ты не захочешь возвращаться назад, я не буду подвергать свою жизнь опасности из-за твоей тупости и упертости.

– Как ты смеешь меня оскорблять! Я пойду дальше, независимо от того, пойдешь ты или нет, – она не любила отступать и если уж решила, то идет до конца.

Даже сев в автобус, они еще долго спорили, в результате чего Адима поняла, что Али сам испугался, хоть и не подавал вида. Он ведь раньше путешествовал с группой, а тут – дикарем. Да еще обстановка в данное время была опасная – война Ирака с Сирией. Зачем он вообще изначально поехал и организовал все это, Адиме было непонятно. Вероятно, ее спутник на самом деле не был настолько уверен, как хотел казаться, и страх усилился при приближении к границе с Ираком.

Деньги и паспорт у Адимы при себе. «Я не пропаду», – подумала она. Но все равно страшно, и по мере приближения к конечному пункту становилось все страшнее. Ехали по горной местности и пустыне. Как на другой планете. Фантастика! Непривычный пейзаж отвлек от мыслей о жутком, сковывающем страхе. В этом страхе чувство одиночества и отверженности ощущалось сильнее и глубже. Ведь если бы Адима не была одинока и всю свою жизнь не чувствовала свою отверженность, не возникло бы подобной ситуации. Да вообще всех ситуаций в ее жизни, где она ходила по краю лезвия и очень рисковала жизнью. Когда боль внутри достигает предела и разряжается слезами, появляется чувство бессилия и принятия ситуации. Адима думала о том, что, возможно, это последний день в ее жизни и последние часы. Думала о том, что сделала полезного. Это есть. Не зря прожила, – тоже можно сказать. Но все равно грустно и жалко себя, если ей предстоит умереть, и уже скоро. Думала о том, что умереть можно на любом участке планеты и в любой миг жизни. Несчастный случай, сбой в организме и так далее. Красота пейзажа за окном автобуса заставила Адиму отключиться от своих чувств и страхов, и она с удовольствием стала фотографировать. Это захватило и затянуло, ей захотелось запечатлеть как можно больше подробностей своего необычного путешествия.

Ну, вот, они прошли иранскую границу, впереди Ирак. Здесь уже все пошло как бы само собой. Адима пыталась внушить себе, что бессмысленно контролировать ситуацию. Здесь правят высшие силы. Оказывается, арбаин уже закончился, сегодня был последний день. Толпы людей возвращались с праздника и выходили из Ирака с песнями и речитативами. Аллахумма салли ‘аля Мухаммадин ва ‘аля али Мухаммад! Уставшие, даже изможденные, но кажутся счастливыми. Общее чувство солидарности и борьбы за справедливость объединило мусульман всего мира и собрало в Ираке и Иране. Адима, сама ужасно уставшая и не спавшая пару суток, пыталась соображать. Ну, вот, они садятся в автобус, который обещает вывезти их от границы в ближайший город. Почти двенадцать часов автобус едет еле-еле, пробираясь сквозь пробки и миллионы людей и машин. Тридцать миллионов участников арбаина – это нечто!.. И все они возвращались, пройдя по священным городам Ирака пешком, заполняя собой улицы городов и пустыню. Ночью Адима пыталась заснуть, устроившись на креслах автобуса. Водитель заботливо предоставил ей одеяло и подушку. Удалось отключиться ненадолго. С утра начались другие страсти. Машины с иракскими пограничниками, вооруженными автоматами, поначалу пугали, но вскоре Адима привыкла к ним. Они в Ираке. На каждом шагу, везде досмотры и пропускная система. Женщин проверяют женщины. Карманы, сумки. И с этого момента у Адимы началась сплошная каша в голове. Огромный поток информации, зрелищ, колоритных видов, людей, культуры и всего-всего. Все это перемешалось. Они прибыли в город Эль-Кут. Пытались найти машину, чтобы уехать в Наджаф, – там одно из священных мест, где захоронен пророк Али. Но машину поймать не удалось. К ним подошли арабы, увидев растерянность путников, и пригласили в гости на ужин и переночевать, а потом с утра посадили на автобус. Практически подошли на улице, на дороге, и предложили ночлег, увидев пару иностранцев с дорожными сумками. Такое отношение было очень удивительно и странно для Адимы. Но в Ираке это норма жизни. В порядке вещей. Позже она привыкла к этому. В Наджафе они посетили несколько городов и приехали в священную Кербелу. Здесь они остались надолго. Их приняли очень гостеприимно, выделили номер в гостинице и каждый день приносили еду – завтрак, обед и ужин.