Алексей Кривошеин - Секта для бога

— Ты так и собираешься идти в люди в одной набедренной повязке? Тебе нужна одежда!

Егор удивленно взглянул на себя. Действительно, совсем забыл, что в мире людей приняты условности. Он огляделся по сторонам.

— Я возьму его одежду. — Егор посмотрел на хмурого монаха. Тот вздрогнул, глаза его сделались большими, словно крышки от бутылок. Губы Егора тронула едва заметная усмешка. — Бог сказал: поделись с ближним своим. У тебя под рясой я вижу другую одежду.

Монах вспыхнул, его рот раскрылся, гневные слова уже готовы были сорваться с его уст.

— Ты идешь против учения Господа вашего? — Егор вскинул брови.

После этих слов вздрогнули уже все. “Господа вашего” — это прозвучало зловеще. Василий ощутил жаркое дыхание ада. Неужели пещерник поддался зову Сатаны? Неужели он не выдержал соблазнов искусителя?

Монах начал медленно снимать рясу, в его глазах плескался страх, борода тряслась, словно электромонтер под током. Егор принял одежду из его рук, улыбнулся:

— Не бойся, друг мой. На том свете тебе зачтется. — Улыбка пропала из печальных глаз пещерника. Все почувствовали, что он говорит серьезно.

Егор облачился в рясу, подпоясался простой веревкой.

— А как же обувь? — пискнула Оксана.

Егор посмотрел на свои ноги — ряса была ему длинновата, полностью скрывала босые ноги.

— Обойдусь и так! Мои ноги выдерживали и не такое! — Он повернулся к Игнату: — Нам пора!

— Эй! Погоди! — воскликнул Игнат. — И ты вот так уйдешь? Даже не попрощавшись с Настей?

Егор замер на краю поляны, замедленно обернулся. Настя глядела на него огромными глазами. Слезы застыли в них прозрачными сапфирами. Игнат незаметно шагнул к Оксане. Та смотрела на Егора осуждающе. Личико ее хмурилось, глаза метали молнии.

— Оксана! — Игнат осторожно тронул ее плечо. — Они сами разберутся. Зато у нас есть время попрощаться.

— Игнат! — Оксана тут же забыла обо всем на свете. Она повернулась к нему, ее изумрудные глаза бегали по нему, словно пытались запомнить как можно больше деталей.

— Оксан, это ненадолго! Мы разберемся в городе, и я тут же вернусь за тобой! — торопливо начал он.

— Как у тебя просто все на словах, — проговорила Оксана, на ее щеке искрилась слеза. — Ты только возвращайся, хорошо?!

— Хорошо!

Они обнялись, и мир вокруг исчез. Были только они вдвоем. И им не нужны были слова...

— Настя! — проговорил Егор. На лице его не отражалось ни капли эмоций. — Нам есть о чем поговорить. Я многое должен тебе сказать, но не теперь. Нам нужно спешить.

— Я понимаю. — Настя кивнула.

Она почувствовала в груди тянущую пустоту. Два года она ждала его. Вознаграждением стала эта чудесная ночь.

Но солнце безжалостно развеяло все, что вернула ночь. Егор вновь холоден и строг. Настя смотрела в это бесстрастное лицо, и ей все больше казалось, что прежнего Егора уже нет. Ее Егор никогда бы так не поступил. Он даже забыл попрощаться с ней! Главное — дело, а все остальное ерунда. Она, Настя, для него ерунда?!

Лицо Егора дрогнуло, его исказила боль. Он тут же взял себя в руки:

— Прости, Настя! Я еще не достаточно вернулся, чтобы говорить с тобой! Прости! — Не глядя на нее, он резко отвернулся.

Василий стоял в сторонке и смотрел на них жалостливым взглядом. Чудной человек, всех готов жалеть, чужие проблемы принимает близко к сердцу. Рядом блестел злым взглядом второй монах. Речи Егора о добродетели и воздаянии после смерти ни капли не тронули его.

— Игнат, нам пора! — кинул Егор.

Игнат медленно высвободился из объятий Оксаны.

— Я вернусь! Я обязательно вернусь! — прошептал он. Потом повернулся к Егору: — А в монастыре безопасно?

— Да! Им там ничто не грозит, это я гарантирую. Если ты со мной, идем.

Не говоря больше ни слова, он скрылся в лесу. Игнат виновато обернулся к Оксане:

— До свидания, Оксан. Счастливо вам всем, Настя, Василий... И ты, недовольный монах! Перестань хмуриться, все будет хорошо! — С этими словами он исчез. Лишь шелест кустов некоторое время говорил о том, что он поспешно догоняет Егора.

Егора нашел быстро. Тот намеренно шумел, как стадо слонов. Но едва Игнат догнал его, звуки мгновенно пропали. Егор двигался совершенно бесшумно. Сучок не хрустнет под ногой, ветка не шелохнется за спиной. Игнат шел следом и пытался понять фокус. Он попробовал идти так же бесшумно, но едва не врезался лбом в ствол дерева — слишком сосредоточенно глядел на землю, стараясь не ступать на сучки.

— Куда мы идем? — спросил он, оставив тщетные попытки.