Роджер Желязны - Глаз кота

Этот и тот другой дни еще различались. Из его клана - маленького клана - в живых остался он один. В те времена человек рождался членом материнского клана, но был также и членом отцовского; его отец был из Таозено, и они мало общались с поселком индейцев. Отец был высоким мускулистым мужчиной, наиболее удачливым следопытом, в нем текла кровь жителя прерий. Он перешел жить в Динетах, присматривая за стадом своей жены, мотыжил кукурузное поле, пока в один прекрасный день непонятное беспокойство не завладело им.

Это не было отсутствием привязанности к клану, изменившему его жизнь. Навахи имели огромный потенциал для личных контактов посредством запутанных родовых взаимоотношений, так что, даже если все люди, кого он знал в юности, умерли, всегда можно было найти гостеприимный кров в другом месте. Но он вернулся с женой-англичанкой и не сделал этого, чувствуя в душе угрызения совести, хотя прошло более трех лет со дня смерти Доры.

Это было хуже смерти. Одинокий навах на своей земле. Прочь от людей, перестань быть навахо. И он понял, что это единственно возможный путь, хотя его мать, бабушка и прабабушка были похоронены где-то рядом с тем местом, где он сейчас жил. Знал, что изменился, значительно изменился за прошедшие годы. Но оставались люди. В целом страна изменилась мало, они забыли многие незначительные события, которые он помнил, а малые события складывались в большие. Парадоксально, что он был на одной стороне ранней эры, а его современники на другой...

Он гулял под чужими солнцами, шел по следам странных зверей, уподобляясь монстру-убийце. Охотник изучил пути белликанов и чувствовал себя очень неуютно среди них. Там он получил несколько прозвищ, и некоторые вполне заслуженно. Его голова, как библиотека, хранила в натренированной памяти песни йатаалайи. Чуждый их традициям, он находился среди них. Ему хотелось побыть одному во что бы то ни стало.

Следопыт очнулся, сказал себе, что презирает их, и бежал, выбираясь из стен на поверхность гранита и песчаника, на косогор с соснами и можжевельником. Мертвые юккасы - их листья соприкасались со льдом лежали, похожие на упавшие на землю обгоревшие звезды, по всему его пути. Снег сверкал на далеких горных вершинах под ясным небом. Ему не было холодно, но он уверенно шагал, чувствуя, как радость наполняет его.

День тянулся медленно. Он все шел, к середине утра остановился, чтобы неспешно перекусить на косогоре, по гряде от грязного хогана поднимался дым, его висячая дверь виднелась на восточной стороне.

Старик, опираясь на палку вышел из-за скалы, где, отдыхая, наблюдал за овечкой. Он шел, прихрамывая, по извилистой тропе, приближаясь.

- Йа'ам'еех! - сказал старик, взглянув на него.

- Йа'ам'еех.

Он пригласил старика разделить его трапезу, они молча поели.

Через некоторое время он спросил: к какому клану принадлежит старик; невежливо было спрашивать имя, и этому он научился у народа кроликов красной воды. Он считал, что лучше, когда говоришь со старым человеком, а не с юношей, живущим далеко от города.

Наконец, старик спросил его о его клане. После его ответа, они снова замолчали. Нехорошо говорить о мертвых.

- Я - последний, - наконец, сказал он. - И меня долгое время здесь не было.

- Я знаю историю звездного следопыта. - Он стряхнул венок со своей черной шляпы с широкими полями, ветер подхватил его. Он оглянулся на тропу, ведущую на север. - Кто-то идет за тобой.

Улыбнувшись старику, назвавшему его по прозвищу, он обернулся и посмотрел туда же. Большой шар "перекати-поле" подпрыгивал и кружил по тропе на холме.

- Русский чертополох, - сказал следопыт.

- Нет, - возразил старик. - Нечто более опасное.

Несмотря на возраст, страх перед чинди на какой-то миг вернулся из его юности. Он вздрогнул от ветра.

- Пока ничего не вижу, - сказал он.

- Ты прожил долгую жизнь. Встречались ли враги на твоем пути?

- Нет.

- Еще встретишь.

- Может быть. Ты знаешь певца Вражеского пути?

- Я - певец.

- Может быть, скоро снова увидимся.

- Я слышал, что прежде звездный следопыт был певцом.

- Да.

- Когда вернешься, то подробнее поговорим об этом.

- Хорошо.

Старик еще раз оглянулся на тропу.

- Иди по извилистой тропе, - сказал он.

- Так и сделаю.

Позднее, проходя по слоистому голубому сланцу и мерзлой темно-красной глине высохшего речного дна, где стояли обнаженные хлопковые стебли по бокам, следопыт подумал о словах старика и событиях, о которых они напомнили, о небесных и водяных существах, жителях облаков и тумана, дождя, пыльцы кукурузы, которые были известными героями его детских грез; здесь в это время года змеи и грозы пока спят.