Никита Черненко - Надгробие для живых

– Кас, а как твоя винтовка точно называется? Я опять забыл, – оружие – это единственная тема, о которой Кас рассуждал с удовольствием.

– Ли-Энфилд. Его сделали ещё задолго до начала Новой Истории, а потому и храню я его с особым усердием. Правда, этот вроде не такой, какой должен быть.

– Почему?

– Ну смотри. Цевьё у него полимерное, а не деревянное, как у оригинала. Оно более износостойкое и лёгкое. Приклад с резиновым тыльником, чтобы плечо не так болело… но зато прицел не кустарный, а оригинальный, снайперский! Жаль, глушитель себя отжил. С ним бы поприятнее было, конечно. И звук бы округу не поднимал на уши, и огненный шар не слепил… Вот вроде древнее оружие, а надёжнее всяких лазеров!

– Да, только мясо повреждает.

– А лазер, думаешь, нет? Он дырку побольше делает, да ещё и поджарить до хруста может, если не разрежет. Лазер хорош тем, что ресурс у него больше, да и другое оружие обычно пылилось на полках, как антиквариат, а следовательно, уже давно сгнило.

– Сгнило?

– Разрушилось. Ну, вот ты видел дома возле леса?

– Там одни стены же!

– В глубине встречаются состоянием получше. Это раньше были дома, но из-за того, что никто за ними не следил, они начали рушиться. Вот и за оружием следить надо, а то оно сгниёт.

– А что, трупы не гниют?

– Трупы разлагаются… Ещё иногда говорят, что человек гнилой. Но это тоже староисторический маразм. Сегодня гнильё сбивается в рейдерские шайки или идёт на корм пятихвостам. Но если коротко, то такой человек тебя за железку ржавую продаст со всеми потрохами.

– Как? Какая цена может быть за человека?

– Не забывай, это образно. Ещё, помню, встретил один раз лунатика, утверждающего, что пару тысяч лет назад людей за деньги продавали, как вещи какие-нибудь. Якобы они делились на людей и людской ресурс. Похоже, он был совсем сумасшедшим.

– Может, прошлое вспомнил.

– Они не люди, чтобы вспоминать прошлое. Их просто нужно избавить от мучений и подарить заслуженный покой.

– Зачем же они тогда пытаются заговорить с нами, если больше не люди?

– Они не понимают, для чего это нужно, но делают, потому что так добыча может стать не такой тяжёлой. Кажется, для этого даже название есть…

– А вот отец говорил, что лунатиков ещё можно вернуть. Просто мы не пытались, а на самом деле они пытаются заговорить с нами, чтобы снова ощутить себя людьми.

– Сэм, ты прекрасно знаешь, что твой отец сошёл с ума. Я бы на твоём месте выбросил это всё из головы, иначе когда-нибудь ты рискуешь закончить, как и он, – после этого Кас изменился в лице, на секунду задумался и продолжил вертеть головой. Так он показывал, что разговор окончен.

Кас был ровесником моему отцу, но только дороги у них были разные: Кас стал охотником, а мой папа – скаутом. Однажды он выбрался с группой в лес, но вернулся уже один, таща на плечах тело изувеченного разведчика. Говорил, что выжил лишь потому, что бросил оружие: его потащил за собой лунатик. Мол, три дня что-то говорил, заставлял слушать, а потом отпустил. Естественно, никто ему не поверил. Совет его изгнал, а Кас был одним из председателей, то есть тоже выносил вердикт. Думаю, Кас ещё и потому постоянно берёт меня с собой, что ощущает свою вину в моей жизни без единственного выжившего родителя, хотя не виню ни его, ни весь совет в целом. Решение было, наверное, правильным, пусть и поспешным.

Ближе к обеду мы сделали привал. По дороге в город шёл ещё один след, заметно заметённый за ночь. Но форма целых ботинок не оставляла сомнений, что это человек, а не лунатик.

– Что думаешь? – спросил я, надеясь, что Каса это заинтересует.

– Думаю, что твой новый знакомый движется на удивление шустро для бедствующего. Он наверняка уже в городе.

– Нам не стоит поторопиться?

– Зачем? – Кас сбросил мешок с плеча и сел на стоящий здесь же пень. – Он же один. Значит, даже при особом желании не сможет что-нибудь натворить. Его «семья» в одном дне пути.

– А вдруг он…

– Хорошо, если тебя это так волнует, через десять минут пойдём дальше. Мы делаем привал чтобы были силы на случай неожиданности, а не просто перекусить. Шли бы полдня без перерыва, ты и в голову себе не попадёшь при желании.

Кас был осторожен. Даже слишком. Обычно, такая осмотрительность приходит к старости, а он продумывает вещи до таких мелочей, что даже странно. Возможно, во мне играл излишний дух авантюризма, но было не так просто успокоиться, доверившись опыту Каса, наверняка не раз попадавшего здесь в истории, из-за которых эта осторожность и появилась. Но не насторожить это просто не могло: значит, есть ещё, кого бояться.