Роджер Желязны - Кладбище слонов

- Милый, в сердце человека живут ожидание и воспоминания, но не мгновения...

- Может быть, ты и права. - Наклонясь над водой, Мур поцеловал кровь ее рта.

- "Verweile doch...

...du bist so schon..."

...Они танцевали...

...На Балу, завершающем все Балы...

Заявление Леоты Мэйсон и Элвина Мура ошеломило Круг, собравшийся в канун Рождества. После роскошного обеда и обмена яркими и дорогими безделушками погасли огни. Гигантская новогодняя елка, венчающая прозрачный пентхауз, сияла в каждой растаявшей снежинке на стекле потолка, словно Галактика в миниатюре.

Все часы Лондона показывали девять вечера.

- В Рождество - свадьба, в канун Крещения - развод, - сказал кто-то во тьме.

- Что они будут делать, если их вызовут на "бис"? - шепотом сказал другой.

Кто-то захихикал, затем несколько голосов фальшиво и нестройно затянули рождественский гимн.

- Сегодня мы в центре внимания, - усмехнулся Мур.

- Когда мы с тобой танцевали в "Сундуке Дэви Джонса", они корчились и блевали на пол.

- Круг нынче не тот, что прежде, - заметил он. - Совсем не тот. Сколько появилось новых лиц? Сколько исчезло знакомых? Куда уходят наши люди?

- На кладбище слонов? - предположила она. - Кто знает?

Мур продекламировал:

- "Сердце - это кладбище дворняг,

Скрывшихся от глаз живодера.

Там любовь покрыта смертью, как глазурью,

И псы сползаются туда околевать..."

- Это Юнгер?

- Да. Почему-то вспомнилось.

- Лучше бы не вспоминалось. Мне не нравится.

- Извини.

- А где сам Юнгер? - спросил он, когда мрак рассеялся и люди встали с кресел.

- Наверное, возле чаши с пуншем. Или под столом.

- Под столом ему вроде бы рановато. - Мур поежился. - Между прочим, что мы здесь делаем? Почему ты потребовала, чтобы мы прилетели на этот Бал?

- Потому что сейчас - сезон милосердия и любви...

- И веры, и надежды, - с усмешкой подхватил он. - На сантименты потянуло? Хорошо, я тоже буду сентиментален. Ведь это так приятно.

Он поднес к губам ее руку.

- Прекрати.

- Хорошо.

Он поцеловал ее в губы. Рядом кто-то захохотал.

Она покраснела, но не отстранилась.

- Решила выставить меня на посмешище? - спросил он. - И себя? Учти, я не остановлюсь на полпути. Объясни, зачем мы явились сюда и на весь мир заявили о своем уходе? Мы могли бы просто исчезнуть. Проспали бы до весны, а там...

- Нет. Я - женщина. Для меня Бал, последний в году и в жизни слишком большой соблазн. Мне хотелось надеть на палец твой подарок. Мне хотелось видеть их лица и знать, что в глубине души они нам завидуют. Нашей смелости и, быть может, нашему счастью.

- Ладно. Я пью за это. И за тебя. - Он поднял и осушил бокал. В павильоне отсутствовал камин, куда можно было бы его красиво бросить, поэтому Мур поставил его на стол.

- Потанцуем? Я слышу музыку.

- Подожди. Посиди спокойно, выпей еще.

Когда все часы Лондона пробили одиннадцать, Леота поинтересовалась, где Юнгер.

- Ушел, - ответила ей стройная девушка с фиолетовыми волосами. Сразу после ужина. Наверное, несварение желудка. - Она пожала плечами. - А может, отправился на поиски "Глобуса".

Леота нахмурилась и взяла со стола бокал.

Потом они танцевали... Мур не видел павильона, по которому он двигался в танце, не замечал сотен безликих теней... Для него они были персонажами прочитанной и закрытой книги. Сейчас для него существовали только танец и женщина, которую он держал в объятьях.

"Я добился, чего хотел, - подумал он, - и, как прежде, хочу большего. Но я преодолею себя".

Стена павильона были облицованы зеркалами. В них кружились сотни Элвинов Муров и Леот Мэйсон. Так они кружились вот уже семьдесят с лишним лет, на всех Балах Круга: в "Небесном Приюте" среди тибетских снегов и в "Сундуке Дэви Джонса", на околоземной орбите и в плавучем дворце Канаяши, в пещерах Карлсбада и древнем дельфийском храме. Но этот рождественский Бал был для них последним. "Спокойной ночи, леди, спокойной ночи, леди..."

Леота молчала, прижимаясь к Муру. Ее дыхание обручем охватывало его шею.

"Спокойной ночи, спокойной ночи, спокойной ночи", - слышал он собственный голос.

Они ушли в полночь, с первыми ударами колоколов. Садясь в такси, Мур сказал водителю, что они устали и решили вернуться пораньше.

Они объехали стратокрейсер и высадились возле "Стрелы", на которой прилетели сюда. Ступая на пушистое белое руно, покрывающее взлетно-посадочную площадку, они приблизились к меньшему кораблю и поднялись по трапу.

- Может быть, сделать освещение более ярким? Или, наоборот, менее ярким? - спросил голос, когда Лондон с его часами и знаменитым мостом исчез во мраке.