Анна Янг - День космонавтики

Тут то все и прояснилось. Их судили за «необдуманное использование необходимых для выживания ресурсов шаттла». Для Сэма это звучало абсурдно, ведь шаттл вышел из строя, и никуда бы больше не полетел, к тому же там и использовать то было нечего, кроме сухих пайков на два месяца, да воды на пару недель. Но обвинитель настаивал, что Бёрки халатно разорили запасы шаттла, подвергая последующие экспедиции риску нарушить протокол высадки. Особенно его возмущали пятнадцать выдранных из «Полного регламента» страниц.

Сэм считал, что автор этого чтива должен радоваться, что хоть эти пятнадцать страниц на что-то сгодились, потому что остальные уж точно пропали даром, но обвинитель все усугублял и плел, что Сэм Бёрк не осознает тяжесть вины, и что он лишил своих коллег-геологов ценных сведений, поставив их жизнь под угрозу.

Сэм кричал, что это подстава, требовал вызвать свидетелем капитана Смита с «Шакала», который допустил нарушение техники безопасности и бросил их умирать. Судья стучал молоточком по трибуне, адвокат выговаривал Сэму, прокурор насмешливо наблюдал со своего места. Лия смотрела огромными печальными глазами. «Это конец» – думал Сэм.

Заседание прервали, и Бёрков отвели обратно в камеру под гневные упреки адвоката. Он остался, чтобы отчитывать клиентов даже через толстые прутья решетки, Сэм пытался сдержать желание его прибить, Лия села в уголок и словно собиралась плакать.

Воздух в камере заколыхался. Из пустоты вышел Ганде Пу в неизменном черном костюме и портфелем в руках. Адвокат замолчал, разинув рот.

Сэму отчего-то стало весело. Он прошептал Лие:

– Телепортация Фауша.

– Или электрон-электрон копирование, – Лия привстала, во все глаза наблюдая за гостем.

– Приношу извинения, Бёрки, моя вина. Видимо, я недостаточно позаботился о вашем комфорте. Но пока император Боку Раск не обнаружил вашего исчезновения, необходимо срочно восстановить ваши права.

На прощание Лия помахала адвокату рукой.

***

Энрике Карузо самозабвенно пел для Сэма, прозрачного голубого неба, озера и двухэтажного особняка на месте разбитого шаттла. Голос доносился из колонки у шезлонга, и в библиотеке хранилось еще много записей Карузо и других певцов Земли и Марса за два века. Сэм попивал коктейль и наблюдал, как Лия возится с винтовкой для биатлона.

– Пойду немного покатаюсь, – она встала, и Сэм улыбнулся ее заметно округлившемуся животику. За домом расположился холм с искусственным снегом, канатная дорожка и лыжная тропа на две мили.

– Угу, – Сэм поправил солнечные очки и вытянулся на шезлонге. – Только осторожно. И недолго. Надо готовиться к тесту Ги-Стоупурна.

Тиамат готовился к этому событию целых четыре вспышки и затухания сверхновых. Но именно сейчас возникла совершенно иррациональная мысль о провале. Видимо, буфер памяти переполнился и выдавал ошибки. Мысли разбегались как мехи-уборщики, а чип биоритма ушел в перезагрузку. Как всегда, не вовремя.

Тиамат лихорадочно включил проверку всех систем. С задержкой одна сотая хронона все контуры доложили о готовности. Отвратительно. Для Верховного Созидателя такая задержка недопустима, а Тиамат намеревался достичь этого звания. Пусть не в ближайшее тысячелетие, но в его распоряжении все время мира. Если он не сдаст экзамен, так и останется простым андроидом, годным лишь пересчитывать газовые гиганты до конца существования.

Все андроиды его резервуара проявляли амбициозность, но, по словам профессора Сетха, Тиамат слыл самым ярым. Отогнав несвоевременную мысль, Тиамат сосредоточился на задаче. Выпускной экзамен по сотворению мира всегда считался одним из самых сложных, а профессора необходимо удивить, сотворить что-то новое, вызывающее, дерзкое.

Тиамат выпрямился и обвел бинокулярами фабрику по производству миров. Он был здесь на практике много раз, но, когда ты стоишь один посреди квантово-титановой протомассы для творения, ощущение величия захватывает дух. Паря посреди поля созидания, Тиамат пригляделся к платформам синтеза молекул, затем к Хронобашне для управления временем внутри творения, а следом к мосту для более удобного наблюдения. Практика завершилась, ему предстояло вдохнуть жизнь в настоящий мир.

Стояла полная тишина, и на экранах удаленного доступа к безграничной пустоте уже колыхались образы, похожие на газовое облако. Тиамат сам не заметил, как запустил процесс.