Александр Марков - Сотри все метки

Роботы освободили корабль полностью. Теперь он стоял в уютной пещере, сделанной, казалось, специально для него. Непонятно, где у него вход в шлюзовую камеру.

Капитан пребывал в сомнениях. Самый простой способ попробовать попасть на корабль — это приказать роботам проделать в нем дыру, через которую в него смогли бы пробраться люди, а потом заделать эту пробоину пластоидом. Пусть первые из роботов изломают свои насадки, но они будут вгрызаться в корабль, сменяя друг друга, и в конце концов его вскроют. Вот только сколько времени на это уйдет? Есть ли оно у осажденного экипажа?

Бастиан уже испытывал похожее чувство, когда стоишь перед не видимой для тебя дверью, но точно знаешь, что она есть, что она перед тобой и должна открываться, но тебе неизвестно, что для этого надо сделать. Наугад перебираешь в голове, пока не надоест, сотни слов, тысячи словосочетаний, думая, что одно из них как раз и приведет дверь в движение, как это было в старой сказке, где вход в пещеру открывался после фразы: «Сезам, отворись!» Бастиан произнес-таки эти слова. Раньше корабль Чужаков казался Бастиану мертвым или скорее спящим, а сейчас он чувствовал, что тот медленно просыпается.

Воздух вокруг стал плотнее. Бастиан точно пил его ноздрями и не захлебывался. В голове чуть мутилось, словно от антидепрессанта или легкого нейровозбудителя.

Капитан что-то говорил. Но, пройдя через этот плотный воздух, звуки доходили до Бастиана такими искаженными, что он ничего не понимал.

Медленно, очень медленно он стал протискиваться в узкий проход между бортом корабля и стенкой пещеры, стараясь не задеть ее спиной. Чего он уж там боялся, и ему самому было непонятно. Гладкий камень одежду не разорвет. Он опять испытал легкий приступ клаустрофобии, испугался, что, сдвинься сейчас немного корабль в сторону, и его раздавит, как букашку. Приступ прошел, стоило Бастиану увидеть свое отражение на борту корабля. Поверхность слегка изгибалась, поэтому лицо Бастиана исказилось, расплылось в разные стороны, точно сделанное из резины, которую теперь растягивают, проверяя, какую нагрузку она выдержит. Когда отражение стало мутнеть, точно лицо его растворялось в воздухе, он даже вздернул к нему руки, чтобы его ощупать. Сердце замерло от мысли, что ладони наткнутся на что-то желеобразное. Он обмер от страха, когда пальцы продавили кожу лица и остановились, наткнувшись на кости. Будь у него что-то в желудке, выплеснул бы его содержимое прямо на борт корабля.

С секунду ушло на то, чтобы понять — пальцы не прошли сквозь кожу, не порвали ее, а только прижали к костям. Лицо оставалось прежним. Это с кораблем что-то происходило.

Овальный кусок стены размером метр на два трансформировался. Он не растекался. Нет. Он становился прозрачным, похожим на мембрану, вроде тех, что закрывают входы в подводных поселениях. Они не пропускают воду, но через них можно протащить все что угодно.

Бастиан отшатнулся, не будь за его спиной стены, убежал бы, а так бежать было некуда. Он поднял руку, потянулся вперед и смотрел, как исчезают в мембране пальцы, кисть, при этом на лице его появилось странное выражение, которое бывает у детей, когда они повстречают что-то неведомое.

Ему казалось, что все происходит не с ним, и он со стороны наблюдает за тем, как, человек, похожий на него, словно две капли воды, медленно погружает в борт корабля руку.

Капитан что-то кричал, но Бастиан по-прежнему не понимал слов, а когда тот дернулся, чтобы остановить его, то двигался очень медленно, как будто это была голография, воспроизведенная с многократным замедлением.

Сперва руку по ту сторону мембраны слегка покалывало, потом Бастиан перестал ее чувствовать, но не отдернул в страхе, проверяя, не остался ли вместо руки обрубок, обрезанный точно по линии, до которой она погрузилась в мембрану. От этого места волнами разбегалось голубое, постепенно затухающее свечение.

Бастиан обернулся. Нашел взглядом Капитана. У того на обычно бесстрастном лице было такое выражение, будто он стал свидетелем, как его соплеменник намеревается покончить жизнь самоубийством, а он никак не может этому помешать.

Бастиан шагнул вперед, полностью погружаясь в мембрану. Он почти не ощутил этого перехода, потому что все его тело, за исключением рук и головы, покрывала одежда. На открытые участки тела дохнуло приятной влагой.

Страшная безответственность. В герметичном корабле даже земного происхождения атмосфера без очистки могла испортиться и стать смертельно опасной для человека. Что уж говорить о корабле Чужих. В нем атмосфера изначально должна быть ядовитой. Но Бастиан не позаботился о том, чтобы надеть скафандр, и полез в корабль без средств защиты. Безответственность, граничащая с глупостью или с желанием побыстрее поставить все точки и покончить с жизнью, не дожидаясь, пока за тебя это сделают тепловые орудия пиратского корабля.