Марина и Сергей Дяченко - Пандем

Дальше случился наплыв пациентов. Койки приходилось ставить в коридоре; все потерявшие надежду, выписанные из других клиник на верную смерть собрались теперь здесь, Ким ходил бледный и растерянный, медсестры сбивались с ног, аппаратура для сложных обследований работала круглосуточно, под наплывом пациентов пали обязательная стерильность и даже обыкновенная больничная чистота, и на всех снимках, анализах и диаграммах было одно и то же: бурная положительная динамика. Как будто сотни врачей по всей стране дружно ошиблись в диагнозах.

Киму не следовало садиться за руль.

Киму не следовало оставлять так надолго молодую, на седьмом месяце беременности, жену.

В полчетвертого утра он закончил описание очередного снимка, снял халат, сделал выбор между женой и здравым смыслом – и поспешил домой, в то время как подмерзшая трасса…

– Ничего страшного, – примирительно сказал его спаситель. – Бывает хуже.

В свете бензинового костра Ким впервые посмотрел на него. Его спаситель оказался мальчиком лет пятнадцати, тонколицым темноволосым подростком в слишком легкой, не по сезону, курточке.

Киму захотелось сесть, и он сел на полосатый бетонный столбик. Машина пылала, костер был виден издалека. «Что, если Арина узнает? – подумал Ким. – Надо позвонить Арине и сказать, что все понятно… то есть все в порядке…» Однако телефон остался в машине, деньги, документы, все осталось в машине.

«Это потому, что я взял слишком влево, – стуча зубами, подумал Ким. – Не надо было забираться на третью полосу. А Арина наверняка спит, сейчас ведь ночь, вернее, глухая грань между ночью и утром…»

– Ничего страшного не случилось, Ким Андреевич, – сказал мальчик.

Его слова доносились сквозь шум огня и стук крови в ушах, Ким подумал, что слова излишни, что любое слово, произнесенное сейчас у бензинового костра, останется пустой шкуркой, звуком. «Ничего страшного не случилось, Ким Андреевич…»

«Чей он сын? – подумал Ким. – Он меня знает, он сын кого-то из знакомых, а может быть, пациентов?»

– У тебя нет мобильного телефона? – хрипло спросил Ким.

Мальчик сунул руку во внутренний карман курточки и вытащил плоскую трубку. Надо же, подумал Ким. Кнопки светились спокойным зеленоватым светом – как солнце сквозь морскую воду.

– Она спит, – сказал мальчик. – А милиция уже едет. Никуда не надо звонить.

Некоторое время Ким разглядывал клавиатуру, пытаясь вспомнить свой собственный домашний номер.

– Кто спит? – спросил он наконец.

– Арина Анатольевна, – мальчик смотрел спокойно и отвечал просто.

– Спасибо, – сказал Ким, возвращая трубку.

– Не за что.

– Нет… Спасибо, если бы не ты…

– Я понял, – мальчик улыбнулся.

Ким посмотрел на то, что недавно было его машиной. Зачем-то пошарил по карманам. Огляделся; трасса по-прежнему была пуста, только где-то очень далеко – на краю света – голосила милицейская сирена.

– Как ты здесь?.. – удивленно спросил Ким.

Мальчик пожал плечами:

– Да так… вот.

– Мотоцикл?.. Велик?.. Ты ведь сын Евгении Яковлевны, нет?

– Нет, – мальчик вздохнул.

– А чей? Прости, я даже не спросил, как тебя зовут…

В этот момент из-за близкого горизонта вынырнули две пары фар и сине-белая мигалка.

Арина спала. У изголовья горел ночник – Аринина дизайнерская работа; задержав дыхание, Ким прикрыл дверь, жестом пригласил спасителя на кухню.

Упираясь пяткой в носок, мальчик стянул с ног мокрые ботинки.

– Чай будешь? – шепотом спросил Ким. – Кофе? Может быть… коньяк?

– Чай, – сказал мальчик, подумав. – Можно вымыть руки?

Через пятнадцать минут они сидели, разделенные клеенчатым красным столом, и на чистых клетках стояли, будто шахматные фигуры, две чашки без блюдец и два блюдца с неровно нарезанным сыром.

Ким смотрел на чашки, видел нежный парок, поднимающийся над палевой чайной поверхностью, и ни о чем не думал. Вернее, думал ни о чем.

– Это важно? – спросил его гость.

– Что? – Ким поднял голову.

– То, что случилось, важно? – спросил мальчик.

– Да, – подумав, сказал Ким. – Если бы не ты, я сгорел бы заживо.

– Вы будете жить до глубокой старости, – сказал мальчик.

– Да, – снова согласился Ким. – Есть такая примета.

– И ваши пациенты будут жить до глубокой старости, – мальчик заглянул в свою чашку.

Ким подумал, что за несколько прошедших недель он мог бы и привыкнуть к ощущению нереальности происходящего. Точнее, к новой реальности, где обреченные выживают, зато здоровых, уверенных в себе людей поджидает бензиновый костер на ровном месте…