- А вы не расскажете мне какую?
- Конечно, я обнаружил, что это редкая, если вообще не единственная для меня, возможность испытать счастье. Дело в самом этом месте: отбытие, мирный финал, радостный уход. Мне нравится созерцать все это - жить на краю энтропии и убеждаться в том, как она хороша.
- Но нравится она вам не настолько, чтобы самому принять ее?
- Да. Я нахожу в этом причину, чтобы жить, а не чтобы умереть. Возможно, это ущербная радость. Но ведь я ущербен. А вы?
- Я просто совершила ошибку, И все.
- Насколько помню, они проводят самую тщательную, исчерпывающую проверку. И осечка со мной произошла только по одной причине: они не могли предвидеть, что это место может пробудить в ком-то желание жить дальше. Возможно, что и с вами произошло что-то похожее?
- Не знаю. Пожалуй...
В дни, когда небо оставалось ясным, они отдыхали в желтом тепле солнца, играли в простенькие игры, а иногда разговаривали о пролетающих птицах, о плавающих, дрейфующих, ветвящихся, покачивающихся и цветущих обитателях луж на песке. Она никогда не говорила о себе, не упоминала, что привело ее сюда- любовь, ненависть, отчаяние, усталость или ожесточение. Нет, она говорила только о том, что их занимало в ясные дни, а когда погода не позволяла им выйти из хижины, смотрела на огонь, спала или полировала его броню. Гораздо, гораздо позднее она начала петь или насвистывать обрывки модных или давно забытых песен. А если ловила на себе его взгляд, сразу умолкала и находила себе другое занятие.
И вот как-то вечером, когда огонь еле тлел, а ее рука полировала его броню, медленно, очень медленно, она сказала тихим голоском:
- Мне кажется, я начинаю вас любить, Он ничего не ответил, не шевельнулся. Словно не услышал.
После долгой паузы она сказала:
- Как-то очень странно чувствовать это... здесь... при подобных обстоятельствах.
- Да, - отозвался он немного погодя. После еще более длинной паузы она положила тряпку, взяла его руку - человеческую - и ощутила его ответное пожатие.
- Ты мог бы? - спросила она гораздо, гораздо позднее.
- Да. Но я раздавлю тебя, девочка.
Она провела ладонями по его броне, потом начала поглаживать то металл, то живую плоть. Прижала губы к его щеке - неметаллической.
- Мы что-нибудь придумаем, - сказала она, и, разумеется, они придумали,
В следующие дни она пела чаще, пела веселые песни и не замолкала, когда он смотрел на нее. И порой, очнувшись от легкой дремоты, которая требовалась даже ему, он сквозь самый малый свой объектив видел, что она лежит рядом или сидит и с улыбкой смотрит на него. Иногда он вздыхал просто чтобы ощутить движение воздуха в себе и вокруг, и его охватывал тот блаженный покой, который уже давно отошел для него в область безумия, сновидений и тщетных желаний.
Однажды они сидели на пригорке. Солнце уже Почти зашло, на небе появлялись звезды, сгущающийся мрак таял над крохотной полоской угасающего дня. Она отпустила его руку и указала:
- Космолет.
- Да, - ответил он и взял ее руку,
- Полный людей.
- Думаю, их там не так уж много.
- Грустно.
- Но это же скорее всего то, чего они хотят или хотят хотеть.
- И все равно это грустно.
- Да, Сегодня. Сегодня вечером это грустно.
- А завтра?
- Наверное, тоже.
- А где твое былое восхищение благородным концом, мирным уходом?
- Теперь это не так занимает мои мысли. Есть многое другое.
Они следили, как загораются звезды, пока не сомкнулся мрак, пронизанный смутным сиянием и холодом. И вот:
- Что станется с нами? - сказала она.
- Станется? - повторил он. - Если тебе хорошо так, то ничего менять не надо. А если нет, скажи мне, что не так.
- Ничего, - ответила она. - В этом смысле - вообще ничего. Так, какой-то страх. На душе кошки скребут, как говорится.
- Ну, тогда поскребу и я, - сказал он, поднимая ее словно перышко.
И со смехом унес ее в хижину.
А позже, много позже он вырвался из глубин словно наркотического сна - или его разбудили ее рыдания. Что-то случилось с его чувством времени - казалось, прошло много минут, прежде чем ее образ зарегистрировался, а промежутки между ее рыданиями казались неестественно долгими и растянутыми.
- Что... это? - спросил он, вдруг осознав легкое жжение в бицепсе.
- Я не хотела... чтобы ты... просыпался, - сказала она. - Пожалуйста, постарайся снова заснуть.
- Ты из Центра, так? Она отвела глаза.
- Неважно, - сказал он.
- Усни. Пожалуйста. Не теряй...
- ...того, что требует седьмой пункт, - докончил он за нее, - Вы всегда свято выполняете условия контракта.
Читать дальше