Виктор Форчунатов - Виртуальная революция

Ильин точно был уверен в том, что проживает свою третью жизнь. Наиболее явственно он осознал это тогда, когда он, россиянин, москвич, волею судьбы четыре года назад оказался на другом конце света, в Америке, в США, во Флориде вместе с женой и двухгодовалым той—пуделем. У себя дома, в Москве, у них с женой была своя квартира, приличная работа, родные и друзья. Словом, все было в порядке. Но было одно «но». Они с женой на тот момент более восьми лет не виделись с единственной любимой дочерью, которая в свое время вышла замуж и переехала на постоянное место жительства в США, во Флориду. В молодой семье оба супруга работали и в какой-то момент они решили, что не плохо было бы перевезти родителей жены, то есть Ильина и его жену, из Москвы к ним во Флориду с целью объединения семьи. Молодые подали прошения в соответствующие инстанции, которые были удовлетворены. Родители получили вид на жительство в США (грин-карты) и переехали во Флориду. Вот тут-то Ильин в полной мере понял и прочувствовал на себе, что наступила его третья жизнь – без разговорного английского, без работы, то есть, без средств к существованию, без жилья, с солидным возрастом и призрачными перспективами на будущее. Жили за счет молодых, ездили на их автомобиле, жили на их жилплощади, конечно же, стесняли и создавали дополнительные нагрузки на их семейный бюджет, хотя и пытались максимально минимизировать тяготы и доставляемые неудобства. Все это, естественно, вызывало у Ильина и его жены чувство гордости за любимую дочь, великую благодарность молодым. Однако, в то же время им трудно было пережить сильнейший стресс от того, что, вроде не старые, вполне дееспособные Ильин с супругой в течении долгих трех лет не могли заработать ни цента, были на полном иждивении дочери. Скажи кто-нибудь Ильину раньше, что такое может с ним случиться – ни за что не поверил бы. С другой стороны, было ясно, что отказаться от попытки воссоединения с единственной дочерью Ильин с супругой не смогли бы, и если можно было бы вернуть момент выбора, то они поступили бы точно также.

Первые три года было очень тяжело, особенно в моральном отношении. Несколько раз они были на грани решения – бросить все и вернуться в Москву. Но случилось так, что они, как говорится, ухватили удачу за хвост, хотя Ильин никак не мог себе представить удачу в виде хвостатого существа. Появилась работа, сняли небольшой отдельный домик, купили в кредит подержанный автомобиль, Словом, с божьей помощью жизнь начинала постепенно налаживаться.

Однако, не только все это являлось предметом его особой гордости, радости, да что там говорить, просто счастья, которое он испытывал в тот день, четыре года спустя со дня их переезда во Флориду, уютно устроившись в кресле в тени на патио, недалеко от дверей своего дома, попивая мелкими глоточками холодный апельсиновый сок, куря свою любимую сигару и наблюдая прекрасный вид на успокаивающую гладь воды небольшого озера, расположенного в метрах сорока от дома. Жены не было дома. Ильин отвез ее к дочери и не ждал ее возвращения в тот день. Он еще и еще раз мысленно возвращался к событию огромной важности для него, которое свершилось несколькими неделями раннее. Ильин, в самом деле, считал, что завершил дело всей своей жизни. Ежедневно, в течение 366 дней, без пропусков, он отправлял по электронной почте в адрес Организации Объединенных Наций (ООН) письмо, с изложенными в нем предложениями по переустройству существующего миропорядка на Земле, ни более – и ни менее. Как-то раз, «бродя» по Интернету, он случайно наткнулся на информацию о том, что в ООН действует негласное правило: если какое-нибудь частное лицо, или организация ежедневно, в течение целого года, направляет в их адрес письма с идентичным содержанием, то информация, содержащаяся в письмах, подлежит рассмотрению по существу на одном из заседаний ООН. Так что свою часть работы он выполнил, все, что от него зависело, – сделал. Теперь дело за ООН. Ильин до сих пор не мог сам себе объяснить, почему выбрал столь сложный путь для доведения своих предложений до сведения общественности, но на интуитивном уровне он чувствовал, что поступил единственно правильным путем.

Как бы там ни было, но все письма отправлены, и Ильин был по-настоящему счастлив! Он где-то вычитал, что американские ученые провели исследования для определения самого счастливого возраста человека. Они выяснили, что это – 74 года. Смешно. Во-первых, нужно еще дожить до этого возраста. Во-вторых, если так можно сказать, у людей в этом возрасте счастье совсем иного рода, чем то, что испытывал Ильин. Оно, при условии, что люди относительно здоровы, возникает из-за свободы от многих обязанностей и тягот, опутывающих людей других возрастов. Впрочем, возможно, он и ошибался. Ясно одно, что в свои пятьдесят с хвостиком он был безмерно счастлив как человек, задумавший очень давно большое и важное для себя дело и дождавшийся того момента, когда это дело сумел воплотить в жизнь.