Александр Лебедев - Записки администратора – 2. Где все?

«Пистолет Лебедева ПЛ 15К – укороченный. Спортивный пистолет производства концерна "Калашников". Патрон девять на девятнадцать миллиметров, коробчатый магазин на четырнадцать патронов. Оружие разработано совместно с инструкторами центра подготовки спецназа ФСБ и ведущими стрелками-спортсменами».

– Годится, – сказал я, кладя в руку оружие. – Сколько вам должен?

– Что ты, брат? – удивился, Чухкадзе. – Подарок.

Он повернулся ко мне и изменившимся голосом добавил:

– Не забывай только.

Чухкадзе неуклюже протянул мне ладонь и наконец представился:

– Гоги.

Я пожал его руку, не пытаясь переубедить, что собеседника зовут иначе. А чтобы выглядеть на уровне, сказал:

– Администратор.

Сделав паузу и вернув свой обычный голос, Чухкадзе, или теперь уже Гоги, произнес:

– Месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным.

Я согласно кивнул, засунул пистолет за пояс со спины, обоймы распихал по карманам, а тряпку с большим сожалением вернул водителю.

– Благодарю, – сказал я вместо прощания и попятился из салона. Когда мне удалось выпрямиться, пистолет чуть не выпрыгнул из штанов. Я сделал странное па и, чтобы не выглядеть дураком, помахал Гоги.

То, что оружие паленое, сомнений не вызывало. Из этого пистолета либо только что кого-то убили, либо на нем был такой висяк, что даже держать оружие в руках было опасно. Других вариантов невероятной щедрости Гоги я предположить не мог.

И все же мою душу переполняло радостное ожидание предстоящей драки.

«Посмотрим, – звучало у меня в голове, – как ты будешь рад меня видеть, друг Садовник».

Я так же осторожно выехал с территории клуба и, не заезжая в город, оказался на обводном шоссе. Проехав кафе «Седьмая миля», я впервые подумал, что приближаюсь к посту ДПС в Зеленовке. У меня за поясом пистолет со сбитыми номерами, а в карманах обоймы с патронами. Еще вспомнилось, что я программист, и не привык убивать людей перед ужином, а при встрече с Садовником наверняка кто-то умрет.

В общем, настало время нервничать. Однако на посту не оказалось глазастых сотрудников, все они были заняты потрошением фур, и мне удалось беспрепятственно проехать. Почти час дороги я накачивал себя, разжигая злость. Вспомнил, что Садовник – на самом деле даже не Федор. Очевидно, это его детское прозвище, сложившееся из фамилии Федоров, и он при всяком удобном случае представляется то Отцом Федором, то дядей.

Вспомнились его странные выходки с переодеванием в рясу, стрельба в квартире и ужасный бардак. Я представил, как страдают его соседи от зловония и тараканов. Как жалуются на него и ничего не могут поделать с человеком, находящемся в федеральном розыске. Вот сейчас и избавлю их от страданий.

Уже издалека стали заметны пожарные машины. Огнеборцы и спасатели сворачивали пожарные рукава и собирали складную лестницу. Вокруг дома рассредоточилась толпа зевак. Проехать и тем более припарковаться поблизости не было никакой возможности. Я остановился почти сразу, как только въехал во двор Садовника.

Стараясь не светить пушкой, я зарядил пистолет, но оставил его на предохранителе. Выйдя из машины и несколько раз подпрыгнув, чтобы убедиться в правильном положении оружия, я направился к дому Федорова. На четвертом этаже пустыми глазницами зияли два оконных поема. То, что это были окна Садовника, не казалось смешным.

Судя по всему, трагедия произошла считанные часы назад, а возможно, речь шла о минутах. Складывалось впечатление, будто кто-то всадил в окна Федорова из «Мухи», причем в обе комнаты одновременно. Их содержимое – многочисленные книги и горшки – разлетелись на огромной площади. Под ногами, словно насмешка, валялась обмотка высоковольтного трансформатора Теслы.

«Собрать не получилось – пока», – вспомнилась фраза, произнесенная Садовником.

– Теперь встретишься с Николой лично, – процедил я сквозь зубы, словно не злой рок, а лично порешил негодяя.

Я уже собирался вернуться в машину, как до моего обостренного слуха долетела фраза, сказанная одним из пожарных.

– Откуда у него столько водорода? И зачем он его хранил?

Меня не то чтобы удивило, как-то дернуло, словно за рукав. Я вспомнил, что Садовник ставил опыты на растениях, собственно почему и получил такой псевдоним. Федоров утверждал, будто при фотосинтезе из воды выделяется водород, собирал газ при помощи кустарных приспособлений и, в конце концов, доигрался. Но если это так, то получалось, что Садовник был прав, а я уже привык считать Федорова сумасшедшим фундаменталистом.