Александр Лебедев - Записки администратора – 2. Где все?

Ярким примером может оказаться приобретение последней версии айфона на деньги, взятые в кредит у микрофинансовой организации.

Для энтропика это очередной повод найти неприятности, оказаться в ситуации, где он представится жертвой. Везунчик же так поступать не будет, хотя и у него может оказаться дорогой телефон. Разница должна быть очевидна: если владельцу приходится тратить средства и время на содержание объекта – это пассив; если он приносит дивиденды, пусть даже и нематериальные, например подчеркивает статус владельца или сокращает время в пути, – это актив.

Кстати, поэтому я не жалею денег на инструмент, в широком смысле этого слова. Программа для верстки сайта – самая выгодная инвестиция в моей профессии, потому что освобождает драгоценное время.

Но вернемся к охотничьему оружию, которое в моем понимании является пассивом.

Приобретая даже одну единицу гладкоствольного оружия, мне пришлось бы согласиться с регулярными визитами участкового, который станет досматривать не только само ружье, но и место его хранения, проверяя, прикручен ли шкафчик для хранения к стене и тому подобную ерунду.

Но это не главное. Мне пришлось бы охранять само оружие, которое представляет серьезную угрозу как для владельца, так и для окружающих его людей. Ведь, согласитесь, хранить ружье под замком в подвале – тупо, а все время держать его под рукой небезопасно. К тому же применить оружие, пусть даже у себя дома, – задача не самая простая.

Уважаемый читатель без труда найдет упоминания о проводимых в 1947 году исследованиях, которые курировал генерал Сэмюэль Маршал. В нашей стране он больше известен как создатель военного блока НАТО, но кроме этого генерал был еще и ветераном второй мировой, а после ее окончания решил опросить участников боевых действий. Он выяснил, что только двадцать шесть процентов личного состава вели огонь в сторону противника, а два – только два процента! – делали это прицельно. Другими словами, весь урон противнику нанесли всего два процента личного состава. Любопытно, что столько же душевно неуравновешенных солдат выявили среди американских морских пехотинцев. Косвенно это подтверждает и тот факт, что половину всех сбитых самолетов противника уничтожил один процент летчиков.

Откровенно говоря, я не поверил этим исследованиям и решил добраться до первоисточника, однако книга Маршала «Men Against Fire» не переведена на русский, а мой английский не позволил разобраться в деталях досконально. Выяснилось лишь то, что генерал не делал репрезентативных выборок. Его опросы большее напоминали разговоры по душам, и с ним охотно делились солдатскими байками. В 1986 году двое исследователей решили перепроверить данные, но не нашли ни одного свидетеля этих опросов. В общем, генерал любил яркие краски. Как и участники воздушных сражений. Уже в наши дни журналисты собрали показания о сбитых немецких самолетах, которых оказалось – вы уже догадались? – да, вдвое больше, чем выпустила немецкая промышленность.

И тем не менее, все вышеописанное не является профанацией. Я приведу только один пример, который может показаться неуместным и даже циничным. Но надеюсь, читатель уже привык к моим охлажденным рассуждениям. Так вот.

Вы любите футбол? Лично я не люблю. Радоваться тому, что двадцать два миллионера бьют по кожаному мячу, мне не кажется веселым. Но больше всего поражает, что даже среди этих, самых подготовленных на планете спортсменов, есть футболисты, чей уровень на порядок выше остальных. Навыки такого специалиста настолько уникальны и настолько отличны от среднестатистических, что это четко варьируется суммой заключенного контракта.

А теперь подумайте, почему профессионализм в умении убивать не должен сопровождаться этим же принципом?

Два процента уже не кажется очень маленькой цифрой, потому что человек, целящийся в другого человека, находится в гораздо более стрессовой ситуации, нежели футболист. А чем думает человек в стрессовой ситуации? Правильно – мозгом рептилии, то есть ничем.

Мне так и хочется притянуть за уши многочисленные фильмы о покушениях на частную собственность, где хозяев убивают из их же оружия, но это все – художественные истории, и лучше я расскажу реальную.

Году этак в девяностом мы с отцом оказались у его знакомого, который поспешил показать приобретенное ружье, по-моему даже незаконное. Казавшееся огромным, оружие двенадцатого калибра было очень неповоротливым в условиях городской квартиры.