Андрей Прохоренко - Практикантка

Я закончила первую ступень обучения в академии с отличием. Специализировалась сразу по трем направлениям: биология, сватлс (наука о жизни, жизненном поле и взаимодействии его с материей), генная инженерия по части выращивания новых видов и мутаций самых разных форм. Не могу сказать, что я достигла серьезных успехов сразу во всех упомянутых областях, но кое-какие базовые знания у меня к тому времени были.

Факультеты курировал некто Зунар, без пяти минут эллосул, тиаронец, влюбленный в свое дело, посвятивший ему уже больше пяти столетий постоянных исследований, энтузиаст, новатор и практик. Я даже Ишвиру предложила его взять на Огию, учитывая ситуацию, сложившуюся там, но эллосул только лишь повел головой, а в его глазах промелькнули веселые огоньки, когда он сказал:

– Старшей экспедиции назначаешься ты. У Зунара много здесь работы. Будешь с ним консультироваться. Об этом я договорюсь. Да и скажи, а кто будет обучать студентов? Кому можно поручить это ответственное и важное дело? Только лишь один пример Зунара, который посвятил делу всего себя, дает больше, чем, зачастую, обучение.

– У Зунара опыт, – слабо пробовала возражать я.

Ишвир терпеливо разъяснял:

– Поработаешь на новом месте, у тебя у самой опыт появится. Будешь им еще с Зунаром делиться.

Делать было нечего. Тем не менее, с Зунаром накануне поездки на Огию я говорила каждый день, посвящая его в некоторые тайны Огии. Зун, несмотря на то, что был крайне занят, умудрялся уделять мне внимание, а с некоторого времени, как только Нитар передал в центр очередную порцию информации о происходящем на Огии, приставил ко мне своего первого помощника – Ласола. Он, под стать шефу, был увлечен наукой, изучением самых разных случаев и аномалий, которых на Огии хватало.

Информация, поступавшая с Огии, я бы сказала, была сенсацией, но эта сенсация была под грифом секретности. Только лишь члены Совета содружества имели к ней доступ. Ласол же, как начал узнавать, что творится на Огии, не мог сдержать восторг. Таких мутаций и изменений не было нигде на планетах содружества. Их природа была неясна. Никто до него с подобным не сталкивался. В общем, я ходатайствовала перед Ишвиром о том, чтобы Ласол, а опыта работы у него было почти три столетия, отправился со мной и был начальником нашей группы.

Ишвир ходатайству внял, но на свой лад. Меня он назначил старшей группы. Ласол же стал старшим по научной части. Помощник Зунара даже обрадовался, когда Ишвир предложил ему отправиться со мной и сказал, что он всячески поддержит экспедицию на месте, в том числе оборудованием и средствами. Зунар также, поразмыслив, поддержал решение Ласола, поручив ему взять с собой команду помощников и оборудование из центра изучения тиаронцев. В общем, для отправки на Огию, которая все время оттягивалась лишь потому, что в нашу миссию каким-то самым непостижимым образом добавлялись тиаронцы, собралась веселая компания. Мне кроме четырех тиаронцев пришлось взять с собой еще столько же. Ласол же взял с собой почти двадцать помощников с семьями. Ишвир только лишь с едва заметной усмешкой наблюдал за подготовкой. Он вынужден был предоставить для участников экспедиции отдельный корпус помещений с площадками и лабораториями. Там участники и проживали.

Полгода прошло, прежде чем экспедиция отправилась на Огию. Причем ее разделили на две части. Первая часть экспедиции под моим руководством в количестве двадцати четырех особ отправилась на место весной по условиям Тиарона. Прибыли мы в мир, о котором надо отдельно сказать пару слов. Тиарон с его природой, с силфом – с этим единым могучим зеленым покровом девственного леса, охватывающим две третьих поверхности планеты, был похож на Огию. Но на Тиароне не было такого обилия скал, гор и озер, аномалий самого разного вида. На Огии природа поражала еще большим буйством красок и разнообразием форм и видов животных и растений, но все-таки на Тиароне флора и фауна не была столь опасна для жизни. Не было на Тиароне таких гиблых мест, как болота Флозии, куда лучше было не забредать, пустынь Амкарса, где ты изнывал от жажды, горных хребтов Мирги, у подножия которых буйствовал тропический лес, а на высоте владычествовал арктический холод.

Однако, что действительно было удивительным на Огии, так это – озера Сиракеи, впадающие в море, а через него в океан. Мир, куда я прибыла, был дик, неухожен и первозданен. Опасности здесь подстерегали неосторожного путника на каждом шагу, если ты забредал за пределы освоенной зоны. Такого разнообразия рельефов, как на Огии, не было ни на одной из планет содружества. Также нельзя пару слов не сказать о буйствах стихий, о массовых миграциях животных, о периоде зедцил, когда с весной равнины покрываются сплошным ковром цветов и слышится пение ланиулов – этих насекомых, величиной с фалангу пальца. Картины, которые я наблюдала, готовясь к миссии, поражали меня разнообразием, необычностью и первозданной красотой. На Огии фактически не было широкого спектра производств, те же, которые существовали, были безотходными или находились на спутнике Огии – Шерии.