Андрей Прохоренко - Наследный принц

Здесь были разрешены к применению все технические достижения. Зачастую платформы-натфы располагались над дикой местностью. На них располагались многоэтажные сооружения, стелы маяков и высотных зданий, уходящие высоко ввысь. Здесь кипела жизнь. Сотни и тысячи летательных аппаратов, без которых лаэсалы не мыслили себя, постоянно пребывали в воздухе. Многие лаэсалы, особенно высший класс, летали и без них, пользуясь способностями или специальными приспособлениями.

Все знали одно: за нарушение свода правил было одно наказание – смерть или, в крайнем случае, резкое сокращение сроков жизни за счет принудительных работ. Даже отец и его ближайшие помощники не решались нарушать правила жизни. Слишком хорошо все знали и помнили к чему совсем недавно пришла прошлая цивилизация и на краю какой бездны стояли жители Фаэтона.

Чем еще отличалась Сихтэя от остальных государств, так это тем, что ее столица – Фаэя – была образована из нескольких энтах, сросшихся в один узел за счет переходов, коммуникаций, платформ и иных средств. Пять платформ, две из которых находились над водой, а три на суше, соединившись, образовывали единый остов, единое поле для жизни, где численность населения вместе с еще восьмью вспомогательными платформами превышала миллион лаэсалов. Это был самый большой населенный пункт на планете.

В Фаэе было сосредоточенно все: сила, богатство, власть, интеллектуальный ресурс. Без сомнения, на время моего рассказа, Фаэя была центром нашего мира, а Вахутирн был его правителем единым и бессменным вот уже более двухсот лет. Срок для правителя более чем солидный. Некоторые правители не пробыли на этом посту и года. Отцу удалось то, что удавалось немногим. По пальцам можно было пересчитать правителей, которые в течение последних пяти тысяч лет так долго правили Сихтэей. Тем значимее было величие моего родителя. Он уже стал ноэтом – выдающейся личностью. Ему воздавали почести и пели хвалу вначале тихонько, а потом все больше и больше. Сейчас подобные восхваления и воспевания вообще стали нормой.

Так, широкими мазками, я вкратце описал картину нашей жизни, которую дополню и разовью по мере дальнейшего рассказа.

Изменения в моей жизни начались в тот самый день, когда отец призвал меня к себе для беседы во дворец, располагавшийся в самом центре Фаэи в гордом одиночестве, отделенный от остальных высотных построек воздушным пространством и силовыми столбами-вышками. Наш с ним разговор произошел на одном из самых высоких уровней Оцвилума – этой без сомнения величественной постройки, чей верх располагался в двух сотнях ийнов (примерно триста двадцать метров) над уровнем основной платформы. Башню-стелу венчала сфера, где в одном из залов и проходила беседа. Здесь, под куполом, словно парившим в воздухе, раздавалось мелодичное звучание, слышался шум воды и, главное, отсюда с высоты открывался прекрасный вид на Фаэю и окружающие ее пространства.

Когда я вошел в зал, отец в обществе двух советников рассматривал на экранах и в шарообразных и яйцеобразных сферах последние события. Увидев меня, он сделал едва заметный знак и изображения исчезли. Сановники, прикрыв глаза и отвесив легкий поклон, вышли из зала.

«Проходи, Тэатан. Пришло время нам с тобой серьезно поговорить», – позвучали в моей голове мысли отца.

Лицо правителя Сихтэи было спокойным, но в глубине его глаз я заметил усмешку. Отец был рад видеть меня. Этот среднего роста, широкий в плечах мужчина всем своим видом не слишком напоминал грозного правителя, но первое впечатление было обманчивым. Привычка повелевать была написана на лице Вахутирна.

Удобно устроившись на диване-кресле, стоящем на подиуме, отец делал вид, что забавляется, просматривая висящие в воздухе изображения, на самом деле он внимательно наблюдал за мной. Рядом с ним в воздухе летали различные предметы, фрукты и даже вода. Я, подойдя к подиуму, чуть наклонил голову и приложил руки крест на крест к груди, выражая этим свое почтение.

– Что ты кланяешься, как болванчик, – начал отец. – Распрямись и посмотри на меня.

Я исполнил распоряжение, смотря чуть мимо его больших, коричнево-темных, почти черных глаз. От отца не укрылось то, что еще недавно я развлекся, оттягиваясь в компании друзей и помощников.

– Опять глотал сладкий дым и перепил кэфлы (галлюциногенный напиток)? Я тебя сколько раз предупреждал? Попадешься стражам, накажу, как простого лаэсала.

– Ичесант (уважительное обращение к правителю), я не мог удержаться от того, чтобы не получить наслаждение, – честно ответил я, зная, что отец, как бы он не сердился, уважает правдивые ответы.