Павел Пуляев - Ловцы душ

— Да, что ты заладил? — набросился на него Лернор. — Трофей! Трофей! Называйте все своими именами! Ворованный значит ворованный и зарядок никаких не будет! Придумали, тут фраз красочных…

— Зая, успокойся, — со спины к нему спешно подошла Джулиана и обняла за талию. — На поле боя и на гражданке понятия различаются. Стоило уже привыкнуть…

Первый раз, за все время боя, Лернор почувствовал нежность подруги. Его раздраженность тут же, как рукой сняло.

Парень развернулся и стиснул ее в своих объятьях, за что девушка наградила его жарким и страстным поцелуем.

Порядком замученный за этот трудный день телефон, выскользнул из рук и, кувыркнувшись в воздухе, жалобно звякнул об металлическую поверхность контейнера. Где и раскололся надвое.

— Финита… — грустно вздохнул Куллер, наблюдая за частями мертвой тушки аппарата.

Самое быстродействующее лекарство — это женская ласка. Джулиана не только прекрасно это знала, но и умела применять в самые опасные моменты мужской обостренности.

Теперь ее излеченный друг был готов досрочно отвечать на все интересующие ее вопросы.

— Жить будем! — радостно улыбаясь, произнес Лернор. — Правда, еще не успел обговорить сроки…

— Это радует, — промычал из темноты контейнера Александр, с завистью глядя на двух воркующих «голубков». — Только ты, любовничик, сюда поди взгляни…

— Что там еще? — насторожился парень.

Не отпуская из объятий девушку, он обернулся и посмотрел на проекцию.

От русской эскадрильи, отделился транспортный самолет, и без сопровождения быстро приближался к их разбомбленному острову.

Точно такой же маневр тут же последовал и со стороны группировки военно-воздушных сил Вильриллина. Центр ни на шаг не хотел отставать от своих Московских коллег, и поэтому немного быстрее сокращал расстояние до острова.

— Однозначно не стрелять, — серьезно обратился Лернор к партнеру. — По всей видимости, к нам делегация…

Александр тут же отдал короткие приказы своим людям.

— Ну, тогда пошли встречать, — отряхиваясь, встал со своего места Куллер. — Примем капитуляцию, как полается. Потом отметим…

— Слушай, Кул, — недобро посмотрел на него его друг. — Может, сиди уж тут? Тушенку охраняй. Спал же. Вот и спи себе дальше…

— Ты, что обиделся? — не понял Лернора его боевой товарищ. — У меня же после пробуждения всю дорогу голова болела. Я терпел. Не жаловался…

— Ладно, герой похмелья, идем, — хлопнула его по плечу Джулиана. — Будет еще время отличиться.

Парень не стал возражать.

«Да и какой смысл спорить с девушкой, которая для меня что-то значит? Все равно потом мне же боком и выйдет.»

Он не обижался на Куллера, просто хотел проучить. Но так как это сейчас было не столь важным по сравнению с предстоящими переговорами, Лернор тут же выкинул затею из головы.

Жаль, только выглядели они для победителей весьма не торжественно.

«Да и какая победа? Просто очередная удачная махинация.»

Оказавшись за пределами бункера, Лернор не узнал того места, куда их совсем еще недавно привезли.

Вход в их подземную тюрьму был завален. Толстая деревянная дверь, разбитая в щепки, валялась на дне одной из воронок. Все вокруг было затянуто черным непроглядным дымом. Огонь обдавал жаром, поглощая разбитое дерево.

Снег превратился в слякоть. Земля в грязь. Камень в песок.

Отовсюду слышались стоны раненых. Кто-то звал на помощь, засыпанный песком в своем укреплении, а кто-то молча лежал и, умирая, смотрел на проходившую мимо четверку.

Многие бойцы, появляясь из дыма словно призраки, помогали встать своим раненым товарищам и куда-то тащили их на себе, вероятно, в уже организованный неподалеку лазарет.

Воронка на воронке. Запах гари, крови и соответственно смерти. Разъедающий глаза дым, заставлял прослезиться всех вне зависимости от того, было ли им жалко погибших здесь людей. Мертвых тел на пути оказалось мало, но Лернор видел их на проекции в бункере и знал, что основная масса штабелями лежит по периметру обороны — результат противостояния немертво сжатому в период осады кольцу окружения.

Две черные птицы, раскинув широкие металлические крылья, зависли над небольшой возвышенностью. Каждая по-своему красиво сверкала отличительной эмблемой в лучах кроваво красного солнца. Синева неба, словно недовольная столь наглому вторжению в ее просторы, как-то неестественно сгущалась в темные грозовые тучи прямо над ними.

На выжженной земле в масштабной тени летательных аппаратов стояло две фигуры.