«…Урэн Рэд умер в вчера 18:00 от инсульта, многочисленные родственники и вдова Сью Рэд скорбят о скоропостижной гибели хорошего человека…» – однажды утром, прослушивая новости, случайно наткнулся на этот некролог Кото.
Он в это время пил кофе в окружении дочерей.
– Этот Урэн Рэд, случаем, не муж твоей медсестры? – неожиданно подметила младшая дочь Сара.
– Наверное, совпадение, – трясущейся от волнения рукой Тору поставил чашку на стол и как-то засуетился. Он зачем-то взял электронный номер газеты, выключил озвучку новостей и про себя очень внимательно перечитал некролог, причем дважды. Потом с каким-то особым блеском в глазах залпом допил кофе и со словами «Мне надо идти» поспешил в ванную.
Там он побрился, впервые за последний год надел парадный костюм и уже на пороге дома под ошарашенные взгляды дочерей обернулся, попытавшись объяснить свое поведение:
– Все хорошо, вы не переживайте! У меня осталось маленькое дело в этой жизни, – сквозь нахлынувшие эмоции, с трудом сдерживая голос от срыва, сказал Тору. – Сара, Анэт, не волнуйтесь, все будет хорошо.
– Па! – уже возле порога окликнула его старшая дочь. – Хорошо выглядишь.
– Спасибо, Анэт, – ответил он и впервые за долгое время улыбнулся.
Выйдя во двор, он встал на биофон, новомодное средство передвижения, и, задав выученный до буквы маршрут, поспешил к дому Сью.
Проникая через запыленные энергосоты, отделяющие дорогу от тротуара, теплые лучи солнца не обжигали, как летом, а грели. Летающие машины, носились по воздушным магистралям. Легкий ветерок тревожил макушки кленов, и на тротуар, кружась, падали разноцветные листья. И это буйство красок оранжевого, красного и грязно-зеленого на черном фоне почвы заявляло о правах природы на осенний отдых после жаркого лета. Сделав букет из листьев, Тору позвонил в домофон, там на пятом этаже в шестьдесят восьмой квартире жила его малышка Сью. Руки дрожали от волнения.
– Сью, выходи! Слышишь меня? Выходи за меня замуж! Да, я стар, но я не хочу умирать в пустой постели, – не дождавшись ответа в домофоне, закричал Тору.
– Мужик, она вышла замуж и переехала, в прошлый четверг, – послышался грубый раздраженный бас в динамике домофона. – Извини, братан! Ты опоздал.
– А куда?
– Не знаю. Я недавно купил эту квартиру. Извини друг, ничем не могу помочь.
– Да конечно, простите меня за беспокойство, – выключая связь, прошептал он.
Когда в груди Тору появилось жжение, он догадался – это начало конца. Он намеренно не стал принимать таблетки, лежавшие во внутреннем кармане. Присев на порожек дома и жадно вдыхая воздух, Тору попытался успокоиться.
– Какой хороший день для смерти… Жаль, дочки не знают, где я, – прошептал он и закрыл глаза.
Он почему-то всегда думал, что в последний миг жизни все прожитые годы должны уложиться в хронометраж и, словно в кино, пронестись за секунды: моменты счастья, моменты горя и годы монотонной работы. Словно итог прожитого и потраченного времени. Но ничего этого не было, лишь одна фраза из прошлого ворвалась в сознание.
Это было перед рассветом. В одну из тех ночей, которые Сью и Тору провели, не сомкнув глаз, наслаждаясь биохимией влюбленных тел.
– Сьюзен, выходи за меня, давай я разведусь, все оставлю детям, и мы убежим. Куда угодно! Только скажи «да»!
– Так темно бывает перед рассветом, – подойдя к окну, еле слышно прошептала она, словно не замечая только что озвученного предложения любимого.
– Ну, так что? – подойдя к ней, настаивал Тору.
– Увидимся лет через двести, – очень серьезно прошептала Сью.
– Еще скажи – не на этой планете, – отпустив ее руку и перестав смотреть в глаза, иронично подхватил Тору.
Они много раз обсуждали вопрос открытости отношений. И надо отдать должное мудрости Сью, у которой хватало мужества не брать чужого. И каждый раз, когда в голове Тору происходило очередное обострение, и он эмоционально выбирал одну из двух женщин. Сью все переводила в шутку, четко давая понять, что не позволит разрушить семьи.
– А может, так и будет, – очень серьезно произнесла она, коснувшись обиженного Тору.
– Ага, на Марсе, – с ноткой издевки тут же подхватил профессор.
– Может, и на Марсе, – улыбнулась Сью. – Я найду тебя и скажу, как темно бывает перед рассветом.
– На Марсе? – рассмеялся Тору, при этом не отводя глаз от ее серьезного лица, и чем серьезнее она становилась, тем тише становился его смех. – Там же только золотые рудники и старатели – это мертвая планета. Ладно, я понял, что пока не время рушить семьи для нашего счастья. Но можно же просто сказать, что еще не время, зачем весь этот несмешной юмор с Марсом?
Читать дальше