Владислав Крапивин - В глубине Великого Кристалла. Том 1

Над крыльцом горела яркая лампочка. На крыльце стояла мама. За ее подол держалась Катюшка.

Мама повернулась к калитке.

— Явился!.. О-о! Да вы, сударь, не один! Полина Платоновна, выйдите-ка посмотрите, кто к нам пожаловал!.. Где это вас носило дотемна, голубчики?

Стасик и Яшка привычно повесили головы.

Вышла Полина Платоновна. Слабо всплеснула руками.

— Вернулся…

— Вернулся, — подтвердила мама. — Всё вернулось, будьте, Полина Платоновна, уверены… Сейчас они нам расскажут о своих похождениях. А?

— Ну чего, — пробормотал Стасик. — Заигрались маленько.

Полина Платоновна тихонько засмеялась. Но мама сложила на груди руки и посмотрела на каждого по очереди:

— Они заигрались.

— Ну чего… — опять сказал Стасик с наивной надеждой увести разговор от опасной темы. — Устали ведь мы, кушать хочется.

— Да-а? — почему-то очень удивилась мама.

И тут вмешалась Катюшка. Потянула маму за подол и внятно произнесла:

— Фасик хосет кисей.

Казалось бы, мама должна умилиться: впервые в жизни дочь сказала связную фразу! И мама умилилась. Но как-то не по-настоящему:

— Да-а? Кисель? Как замечательно! А ну, идите-ка в дом… «фасики». Будет вам кисель. Обоим поровну…

«…старейшего ученого с мировым именем, на трудах которого воспитаны несколько поколений исследователей Вселенной, известных своим нестандартным подходом к решению проблем темпоральных эффектов и взаимодействия совмещенных пространств.

Начало биографии Якова Матвеевича Скицына лежит в тех временах, которые большинству из нас представляются глубокой историей. Он родился перед Второй мировой войной, во время войны потерял родителей, беспризорничал, был усыновлен жительницей сибирского города Турени, а после ее смерти жил в семье Скицыных, где нашел себе названого брата и будущего многолетнего соратника. Со Станиславом Матвеевичем Скицыным создал ряд научных трудов: «Локальность темпоральных колец», «Диалектика гипотез кристаллического строения Вселенной» и др. Сотрудничество это в известной мере имело место и в сфере общественной деятельности, когда С.М. Скицын активно поддерживал движение по защите Детства, именуемое в некоторых областях совмещенных граней «командорским». Совместная деятельность Я.М. и С.М. Скицыных продолжалась до момента, когда С.М. Скицын вопреки мнению академического большинства организовал и возглавил экспедицию «Кольцо-антивектор» на экспериментальном межпространственном катамаране «Даблстар» под командованием капитана В.Е. Пантюхина (как известно, «Даблстар» не вернулся, и судьба экспедиции до сих пор не выяснена).

Возможно, именно горячая и порой выходящая за рамки академических отношений поддержка этой экспедиции Я.М. Скицыным осложнила на долгие годы его отношения с бывшим руководством Академии и затруднила его научную деятельность. Да и неординарный подход к решению ряда философских проблем в определенные годы не мог не служить тормозом для полноценной работы ученого. Такие труды, как «Многослойность Времени», «Антивектор. Влияние будущего на прошлое», встречались тогдашней официальной наукой в штыки. И даже теперь, в пору новых подходов к проблемам Мироздания и осознания всеобщей неоднозначности Бытия, мы не можем до конца оценить вклад Якова Матвеевича Скицына в решение глобальных проблем Пространства и Времени. Его главные труды ждут еще своих исследователей, они помогут нам по-новому подойти к решению вопросов, которые до недавней поры казались неразрешимыми.

И это значит, что Я.М. Скицын будет современником еще многих поколений».

В конце августа, вечером, в комнате Михаила Скицына собрались: Витька Мохов — внук директора обсерватории «Сфера», его лучший друг Цезарь из города Реттерберга, четвероклассник Филипп Кукушкин из поселка Лугового, Матвей Радомир, по прозвищу Ежики, и Ярик — жители Полуострова, а еще — юный владетель княжества Юр-Танка-пал и маленький Юкки, который наконец осел в этом княжестве и стал командиром мальчишек-трубачей.

Сидели на диване, на столе и на подоконнике. Необычно спокойные, притихшие. Михаил только сегодня вернулся из Ветрогорска, он жил там несколько дней после похорон прадеда.

… — Да ерунду говорят, что он болел, — сказал Михаил. — Он работал до последнего дня. Еще утром модель Большого Маятника отлаживал. А вечером вдруг лег и сказал: «Ну, братцы, пора. Надо отправляться искать Вильсона…» Ну и… будто уснул. Сперва никто и не понял даже…