Виталий Сертаков - Демон против Халифата

— Если все так замечательно, — усмехнулся Коваль, — не вижу смысла эмиру Сайду ввязываться в войну. У него что, солдаты лишние?

— У эмира не просто боеготовая армия. Все мужское население тренируется воевать. Карин видел, и охранники видели… Мальчикам с детства внушают, что за морями точат ножи полчища неверных, готовых разорить и развеять по ветру их сытую праведную жизнь. Они маршируют, носятся по полосам препятствий, стреляют ежедневно из арбалетов, но не как наши горе-вояки… Они тренируются, как положено кадровой армии, там действуют военные училища… Кстати, на ком тренироваться, тоже имеется. Не дают спокойно жить постоянные набеги дикарских племен с севера и с моря. Бывали случаи, когда номады прорывались во внутренние области, тогда за оружие брались даже женщины… Осталось полно огнестрельного оружия, его берегут и чистят, в свое время, видимо, накупили немерено. Карин видел вылизанные ангары с бронетехникой, зенитные комплексы еще советского производства… На севере, по слухам, возведена настоящая «китайская стена», а со стороны Персидского залива — двойная линия дзотов… На тысячу километров, можешь себе представить?!…

— Будем считать, что ты меня здорово напугал. Я прямо-таки трясусь от страха, — вздохнул Артур. — Было очень интересно. Теперь скажи, чего нам ждать от Ферганы?

— А вот этого я точно не знаю… Честно, клянусь! — Дробиченко приложил пухлые ладони к груди. — Карамаз на них очень надеялся, это правда. Там масса людей, они готовы поверить во что угодно, и пойдут воевать за лепешку, но дело в том…

Договорить он не успел. Из рубки гортанно выкрикнул вахтенный:

— Горы слева по курсу, ваше превосходительство!

— Земля, — встрепенулся Расул. Артур вскочил на ноги.

— Ребята, приготовились, собрали барахло, сели на пол!

Из пенных барашков, из сонного застоя выплывала корявая спина базальтового великана. Это бы/ еще не материк, а один из множества скалистых островков из плеяды южных греческих шхер. Овальная тень небесного тихохода скользила по волнам, по колониям чаек, по косякам солнечных зайчиков, скалы разворачивались, морщинились, заполняли горизонт.

— Вахта, курс держим?

— Так точно! — вытянулся русский штурман, нарочно снятый президентом с «Клинка», в целях контроля действий команды. — Как этот вот… визирь указал.

Артур оглядел своих коммандос. Он прекрасно понимал, что опять нарушил сто первую клятву, данную супруге, и сам поперся в очередное горнило, но данное приключение никак нельзя было перепоручить. На земле Даляр и Орландо справятся, а здесь никто, кроме него, не разберется. Меньше всего Коваль верил россказням Дробиченко про запертых в скале джиннов. Однако, по мере приближения, вынужден был признать — аура у местности складывалась весьма своеобразная, если не сказать хуже. Здесь попахивало чем-то таким, что нельзя было поручить самым толковым сподвижникам.

Здесь веяло колдовством.

— Не этот остров, — подкручивая верньеры бинокля, констатировал Дробиченко. — Левее, вон там, у самого берега… Узкий пролив разделяет.

Пока что бывший «джинн» не врал. Сквозь розовеющую мглу Артур различал полоску косого прибоя, тысячи облизанных голышей, потеки птичьего помета на взметнувшихся в небо каменных «пальцах». За грядой ближних островков проступали охряные, салатные пятна полей и рощиц; изъеденный миллионами волн, благословенный берег Эллады. Вот каким неожиданным образом довелось увидеть Грецию! Правее по курсу, километрах в десяти, маячили в сизой дымке улочки прибрежного городка, утопающие в цветах, домики с короткими торчащими трубами. Огни не горели, размеры городка пока было не оценить, и непонятно, имелись ли жители. Обладатель самых зорких глаз, чингис, заявил, что заметил маковки христианского храма.

Моторист заглушил четыре мотора из шести, скорость сразу упала. Море на востоке прорезала тонкая огненная полоса. Смурно на душе было, тревожно, но сердце, не угадывало беду. Ныло только слегка, из-за красного червяка, в колодках, на пирсе брошенного. Один, привязанный у воды, китайский дракон скучал и плакал по кровному отцу, однако взять его с собой Артур никак не мог. Дед Савва пока присмотрит, а там и выпустит, ежели крайность какая приключится, не дай нам бог… Не дай нам бог тут встретить засаду…

— Дробиченко, смотри у меня, продашь — скорой смерти не жди!

Бывший визирь сморщил рожу, словно жевал лимон. Подрабатывая винтами, судно разворачивалось. Ветер словно спохватился, мягко провел влажной салфеткой по лицам, забрался за воротники, заставил всех окончательно проснуться и задрожать. Теперь уже все члены экспедиции вскочили с мест, откинули шторки на окнах и свесились за борт. Остров наплывал, приближался, словно неведомая планета навстречу звездолету. Солоноватый ветер здесь имел другой вкус, свежий, слегка приправленный йодом морских растений, запахом рыбы, далекими, тончайшими наносами незнакомых лесов. Сама вода пахла иначе, нежели у берегов Сицилии. На серой туше дирижабля кривой улыбкой вспыхнул золотой полумесяц, солнце вспыхнуло над Эгейским архипелагом. Дробиченко махнул пилоту, тот сбросил обороты двигателей до предела, стало слышно, как скрипят деревянные шпангоуты в чреве корабля.