Виктор Шипунов: Большое средневековое сафари (СИ)

Эту идиллию нарушило появление Ника Джеферсона. Он, можно сказать, вломился ко мне домой поздно вечером со странным типом.

— Это агент из нацбезопасности, он из центра, — после приветствий, представил он мужчину средних лет, но с тех пор как появились регенераторы, истинный возраст стало определить невозможно.

— Генерал утверждает, что у вас есть компромат на самых высокопоставленных людей этой планеты, — агент сразу перешел к делу.

— Сначала вам надо меня убедить, что вы действительно из нацбезопасности.

— Я не связывался с вашим босом, Бен, но знаю, что вы работаете на военное инженерное управление империи. Вы засекречены и передаете разработки через… — он наклонился и шепнул мне на ухо имя. Надеюсь, это вас убедит.

— Вполне. Если бы Джо знал это, то он не стал бы шантажировать меня. Вот данные, здесь все о добром десятке главарей заговора. Остальное, я думаю, вы сможете узнать сами.

— Я начну действовать немедля.

— А как я узнаю об успехе операции?

— Это просто. Если вскоре начнутся перестановки и отставки в планетарном руководстве, то значит все в порядке, а если через месяц ничего не произойдет, то это означает мой провал. Но я надеюсь отправить данные в центр, прежде чем начать рисковать здесь.

Они скрылись в темноте, так же как и пришли из нее.

Я не спал всю ночь. Просто сидел перед стериовизором, пил маленькими глотками кофе и общался с Титаном. Все мои защитные системы были включены. Утром явился Питер и я, под прикрытием моих глушилок все ему рассказал.

— Ты не забыл, что на следующей неделе турнир, и сэр Айвенго выступает на нем?

— Откровенно говоря, забыл. Но это не удивительно на фоне таких событий. А тебе я советую тут не появляться, племянник. Если все пойдет не так, то я могу пострадать, а ты должен держаться подальше.

Он ушел. А я еще три дня сидел перед стериовизором. Наконец-то я увидел то, чего ждал: экстренный выпуск новостей. С первых же кадров стало ясно, что тот агент преуспел в своей миссии.

— Правительство уходит в отставку! — едва не выкрикнула голограмма дикторши, стоя прямо посреди моей комнаты. — Назначены временно исполняющие обязанности лица: далее шел длинный список…

Я выключил ящик. Налил себе коньяку и выпил его как воду. Меня сильно трясло. И я понял, что меньше чем бутылкой мне не отделаться. Пришлось идти за бокалом, способным вместить целую бутылку…

— Бен!

Кто-то тряс меня за плечо.

— Бенджамин, ты в порядке?

Я открыл глаза. Голова гудела как колокол. Я сидел, пьяно раскачиваясь, на Ланселоте, а он стоял возле разделительного бревна, на котором стоял мой племянник Питер с помятым шлемом в руках. Из носа капала кровь, и я с трудом осознал, что это мой шлем и мой нос. Ланселота я назвал так в пику моему не любимому оппоненту, который выступал под этим псевдонимом.

— Я, кажется, жив, но не уверен, что моя голова все еще принадлежит мне.

— Голова на месте, вот только нос разбит.

— Я победил?

— Да, вон к нему бегут медики с роботележкой. Сейчас герольд объявит твою победу.

— Я подожду пару минут, а потом стоит и мне сдаться людям в белых халатах.

Я тупо смотрел на моего противника, на медиков, суетившихся вокруг него. Особой радости от победы я не испытывал. Да, я победил рыцаря значительно выше меня по рангу, но это ничего не доказывало, ведь я знал, что жульничал. Я тронул Ланса и в сопровождении Питера направился в медицинский отсек.

— Бен, — зудел как из далека Питер, — у тебя сегодня еще один бой. Ты будешь драться? Или снять заявку?

При обычных обстоятельствах я бы махнул на все рукой, но сегодня мне хотелось продолжать — когда еще сложится такая уникальная ситуация.

— Я буду драться, Пит, вот только меня накачают лекарствами и буду. Ты лучше пригляди, чтобы доктор не вколол в меня что-либо запрещенное. А то с него станется: вколет в медицинских целях, а потом меня дисквалифицируют года на три — за допинг.

— Ты здорово ему врезал, его конь чуть не сел на зад, а он, не смотря на то, что подставил щит, вылетел из седла как перышко. Вот только брякнулся тяжело.

— Судя по шлему в твоих руках, моей голове повезло меньше, чем заду его коня.

— Кстати, Бен, я сгоняю на склад нашего клуба, поменяю шлем на новый, а то этот так сплющен, что тебе его уже не надеть.

Доктор не одобрял такого убийственного спорта. Его не интересовало, что это древнее рыцарское искусство, а все мы любители средневековой истории. Не прошло и объяснение, что это отличный спорт. Но свое дело док знал. Через час я довольно уверенной походкой вышел из медицинского пункта. Ягодица моя горела от уколов. Но чувствовал я себя почти совсем человеком, а не безголовым зомби.