Олег Шовкуненко - Битва во мгле

«Сильная штука! — Кристиан глянул на зажатый в руке инъектор. — Но так не может продолжаться вечно! Что-то творится с Катрин. Я не могу сидеть сложа руки и смотреть на ее страдания».

Переполненный решимостью, Жерес сгреб с пола свою униформу. Одевшись, майор глянул на часы. Стрелки на его любимом «Лотусе» показывали полночь. Как можно тише он выбрался из своей каюты. Вокруг ни души. Шаги Жереса были единственным звуком, который гулким эхом разносился по главному вестибюлю «Райдхана».

Дэя, конечно, еще не спит. Биоритмы лурийцев значительно отличаются от наших, поэтому есть шанс застать ее в лаборатории. Кристиан быстрым шагом направился в центральную зону крепости, туда, где по его приказу техники Фалека оборудовали ряд научно-исследовательских лабораторий. Преодолев двести метров ирученых коридоров, он оказался перед дверью с индексом «Н-18» и грозной надписью «Зона повышенной биохимической опасности». Жерес приложил ладонь к панели идентификатора, но неожиданно получил отказ в доступе. Справочное табло загорелось красной надписью «СТОП».

— Что за новости? — Ущемленное самолюбие первого лица заставило майора немедленно включить коммуникатор. — Центральная, связь с доктором Дэей, живо, черт побери!

На автоматическую коммуникационную систему крепкие выражения не произвели никакого впечатления. Майору пришлось ждать целых две минуты, прежде чем знакомый мелодичный голос ответил:

— Слушаю вас, господин майор.

— Дэя, у меня к вам срочное дело, но я как болван торчу перед закрытыми дверями вашей лаборатории, — в голосе Жереса сквозило раздражение.

Ответом лурийки стал легкий щелчок магнитного замка, вслед за которым табло идентификатора подмигнуло майору зеленым огоньком. Оказавшись внутри, Жерес с некоторым недоумением столкнулся глазами с Грабовским. Лейтенант сидел прямо на лабораторном столе и невинно шнуровал ботинки. Завидев командира, он соскочил на пол и отдал честь.

— Я что, не вовремя? — Майор перевел взгляд на Дэю.

— Честно говоря, не совсем, — со свойственной инопланетянам прямотой призналась доктор. — Но думаю, что вы не ради праздного любопытства заглянули сюда в столь поздний час.

Дэя старалась говорить спокойно и ровно, хотя учащенное дыхание и экзотическое зелено-малиновое свечение орнамента на ее коже выдавали остаточные признаки недавнего сильного возбуждения. За все время их знакомства Кристиан впервые наблюдал такое буйство цветов и оттенков. Эффект усиливался эротичностью женского тела. В легком, предельно открытом комбинезоне оно более чем когда-либо демонстрировало сказочное мастерство лурийских художников. Возможно, при других обстоятельствах майор подольше задержал бы взгляд на таком буйстве форм и красок, однако сейчас было не до этого. Тревога за Катрин не давала ему покоя.

— Вы совершенно правы, доктор. Лаборатория — это не то место, где люди обычно коротают время по ночам. — Жерес укоризненно взглянул на лейтенанта.

— Полностью с вами согласен, господин майор! — вытянувшись по стойке «смирно» прогорланил Марк, а затем, расслабившись, добавил почти шепотом: — Но на войне как на войне, приходится работать днем и ночью.

— Я так понимаю, что вы тут совмещали приятное с полезным. — До майора стал доходить смысл всего происходящего.

— И это уже дало кое-какие результаты. — Грабовского переполняло желание немедленно доложить о своих успехах.

— Погоди, Марк, — хотя Жересу и не терпелось узнать новости, но он пришел сюда не за этим, — расскажешь после моего разговора с врачом.

Слово «врач» не оставило сомнения о цели прихода майора.

— Проблемы с мадам Рене? — всполошилась Дэя.

Жерес мрачно кивнул.

— Приступ повторился снова, притом более сильный, чем предыдущие. — Гнев и раздраженность ушли, уступая место невероятной усталости. Поддавшись ей, Кристиан оперся на тот самый стол, где до этого восседал Грабовский. — Я впрыснул Катрин почти двойную порцию вашего препарата, доктор, и лишь только так смог остановить конвульсии.

— Хорошо, эта доза позволит доктору Рене продержаться до утра.

— А дальше? Вы можете сказать, что готовит для Катрин следующая ночь?

— Я ничего не понимаю. — Дэя напряженно думала. — У мадам Рене наблюдается элементарное разбалансирование нервной системы. Ночные кошмары, временная потеря памяти, мышечные конвульсии, — все это последствия чрезмерного злоупотребления загрузочными сеансами. С подобными проблемами столкнулись практически все люди Фельтона, но я разработала целый ряд восстановительных процедур, которые помогли солдатам справиться с их расстройствами. Этот же метод был применен и к вашей жене.