Александр Лебедев - Забвение Валеры. Сборник рассказов

– Они в других местах, – сказал я.

– А ты, значит, здесь, – покачал головой старик.

– Здесь, – согласился я. – И тут нет ничего странного. Наши имена становятся короче с возрастом. Чем выше уникальность гражданина, тем короче его имя. Например,

нашего президента зовут господин «К», но никто его не путает. Трудно себе представить ситуацию, чтобы я обратился к кому-то и назвал его господин «К», но это не относилось к президенту.

– Да, – согласился старик. – Все-то у вас логично, но, как говорится, – без души. Вот я слышал, что вашим родителям доплачивают, если их дети хорошо учатся. Так ведь это?

Я согласно кивнул.

– Не совсем верно, потому что, если будут доплачивать, никто не станет работать. А вот налоговые вычеты за хорошую учебу – да, положены. За помощь друзьям, родителям, заботу о питомцах.

Я поискал глазами Джерри и подумал, что за дисциплину в этом месяце вычетов, скорее всего, не будет.

– Вот, – сказал старик. – Это значит, что ты за деньги помогаешь родителям. Не бескорыстно и не из-за любви. А у нас, сынок, любовь – это святое. Знаешь ли ты, что в Карантине платят не за рождение ребенка, а за сам факт любви отца к матери?

– И что, государству не важно, как ребенка воспитают?

Старик сделал решительный жест рукой:

– У нас свободная страна, что бы там ни говорили. Государство не лезет в частную жизнь, либертарианство в чистом виде и никаких ювенальных штучек.

Мне захотелось поспорить, но возражать старику было невежливо, и я промолчал.

– Вот я смотрю, ты очень молод, – продолжил старик, – и наверняка не знаешь, что было, когда пришли ходячие.

– Мы проходили по истории, – возразил я.

Старик захихикал, словно заскрипела несмазанная дверь.

– По истории, говоришь? Историю пишут люди. И иногда переписывают, в зависимости от своих потребностей. Что ваши историки написали про Карантин?

Я пожал плечами и выдал, словно «Википедия»:

– Карантин это территория, закрытая со всех сторон естественными физическими преградами. Сохранившая феодальный уклад, традиции и государственное устройство древнего мира.

– Надо же! – удивился старик. – Почти верно. Традиции у нас чтут, а вот насчет феодализма – это вы зря. Нет его давно, уже лет пятьдесят как демократия. И причем гораздо более развитая, нежели у вас.

– У вас до сих пор есть полиция, – заметил я.

– Ну и что? – не смутившись, ответил старик. – А вы уже сто лет выбираете одного и того же президента.

– Да. А вы вообще не выбираете. Да у вас и должности такой нет.

Старика моя реплика обидела, было видно, как он нахмурился.

– Это верно, сынок, – сказал он, понизив голос до шепота, – но у нас хотя бы есть национальный лидер, и заметьте – живой.

Я уже собирался позвать Джерри и отправиться домой, но последняя фраза меня огорошила.

Что себе позволяет этот старикашка? Выходец из тоталитарного Карантина, приехал, повредил моего зомби – и еще делает оскорбительные намеки.

– Это же смешно, – сказал я вслух, неожиданно для себя.

– Смешно, – согласился мужчина, – не будь это так грустно. Хотите, я расскажу вам, почему вы на самом деле переизбираете господина «К»? Но только при одном условии. Если выслушаете рассказ полностью и не станете меня перебивать.

Это было уже сверхнаглостью. Я согласился, только чтобы поймать старика на глупости, а затем жестоко высмеять.

– Знаешь, сколько мне лет? – наконец начал он, явно издалека.

– Это имеет отношение к выборам господина «К»?

Старик отрицательно покачал головой:

– Напрямую нет, но этого в двух словах не расскажешь. Видите ли, молодой человек, я, пожалуй, единственный пенсионер в Карантине. Будучи уже в преклонном возрасте, я пережил первое повышение пенсионного возраста, затем второе и третье. Возраст повышали каждые десять лет, как только я достигал границы. И, наконец, мне удалось победить в этой гонке. Я стал самым старым человеком в Карантине и одновременно самым молодым пенсионером, что сделало меня знаменитым. Собственно, поэтому я и спросил – не слышали ли вы обо мне?

Я прожил очень тяжелую, долгую жизнь и политической карьеры господина «К» тоже стал свидетелем. Да, я наблюдал за ней из Карантина, однако не нужно думать, что все мы там из ума выжили и не можем отличить белое от горячего.

Знаете ли вы, молодой человек, что такое пропаганда?

Это когда вам говорят неправду о вас самих и вы узнаете из сети, как хорошо и счастливо вы живете. Но бесконечно говорить об этом невозможно, потому что рано или поздно вы поймете, что медиа вам лгут. Поэтому вам рассказывают не только о том, как хорошо вам, но и то, как плохо вашим соседям, постоянно живущим в страхе быть съеденными ходячими мертвецами.