Геннадий Логинов - Сера и ладан

…К сожалению, завершить так успешно начатый труд совместно им было не суждено: сначала – коварная чума лишила Мишеля его жены и детей, что существенным образом подкосило его репутацию как врача, пытавшегося оберегать от чумы посторонних людей; но стоило ему немного отойти от этого горя, как через год его настигла новая беда в лице карающей длани Святой Инквизиции. Причиной ареста стало нелестное высказывание Нострадамуса о статуе Девы Марии; и хотя овдовевший врач подразумевал под своими словами низкое качество работы скульптора, недостаточно хорошо передавшего образ Пречистой Девы, у святых отцов на сей счёт имелось своё мнение. Его спасло лишь вмешательство Скалигера, который, несмотря на испорченные отношения, всё-таки задействовал свои связи, чтобы вызволить бывшего друга; но, тем не менее, Сезар вскоре предпочёл отмежеваться от врача—неудачника, ещё и уличённого в ереси, и разорвал с ним всяческие отношения, демонстративно порицая Мишеля за тайную приверженность иудаизму.

Как бы то ни было, Нострадамус решил не мозолить глаза инквизиторам и пустился в добровольное изгнание, затянувшееся на несколько лет, в ходе которого он покинул родную страну, накапливая новые знания и опыт в борьбе с чумой в Италии и Германии. В то же время с ним всё чаще начинали происходить новые странности, а видения становились более яркими, чёткими и конкретными. Так, во время своих скитаний по Италии, Мишель повстречал нищенствующего францисканского монаха по имени Феличе Перетти ди Монтальто, и, преклонив перед ним колено, припал губами к краю его простой грубой рясы. Когда же молодой ошеломлённый монах резонно осведомился, за что тот воздаёт подобные почести человеку столь низкого сана, – Нострадамус ответил, что поцеловал одеяние Папы Римского. Окружавшие, как и сам Феличе, решили, что несчастный спятил, и лишь многими годами позднее, после смерти предсказателя, Папа Сикст V, вступая в обязанности понтифика, вспомнил об этом давнем случае из своего прошлого.

Продолжая, теперь уже самостоятельно, подбирать всё новые недостающие элементы териака, Мишель вернулся в родную Францию и продолжил врачебную практику в Марселе, после чего новая вспышка эпидемии чумы на юге заставила его направиться в Экс—ан—Прованс…

…Итак, на дворе стоял 1546 год от Рождества Христова, и погружённый в свои тяжёлые думы врачеватель направлялся в сторону университетской площади – к Собору Святого Спасителя.

Начиная с XIII века Экс был столицей Прованса, и в то же самое время сердцем самого Экса являлся Собор Святого Спасителя, к которому неизбежно вели все дороги в этом некогда уютном и славном городе: обитель каноников, община которых составляла кафедральный капитул, помогавший епископу вести дела епархии.

Согласно старинному городскому преданию, романо—готический Собор Экса был основан на месте языческого храма Аполлона. В старину подобного рода практика применялась довольно широко: возведение культовых сооружений на месте старых капищ, во—первых, помогало сэкономить на строительстве и, во—вторых, привлекало большее количество новообращённых, по старой памяти ходивших молиться в привычное место.

Согласно всё той же легенде, первую часовню на месте языческого храма воздвиг не кто иной, как Святой Максимин из Прованса – первый епископ Экс—ан—Прованса, сопровождавший по пути в Галлию Марию Магдалену, Марию Клеопову, Марфу и Лазаря. Одни с уверенностью заявляли, что Максимин даже являлся одним из семидесяти двух учеников Христа, другие же утверждали, что он при этом ещё и был слепым от рождения.

Как бы то ни было, первый Собор был основан ещё в VI веке епископом Экса Базилем на месте возведённой Максимином часовни, но, спустя всего два века, – разрушен вторгшимися в Галлию мусульманами: частично уцелел лишь баптистерий, позднее восстановленный и вошедший в состав нового Собора Экса.

На протяжении целых веков Собор Святого Спасителя неоднократно ремонтировался, достраивался и перестраивался, вследствие чего в нём весьма необычно и живописно уживались сооружения различных эпох и стилей, от старых античных колонн баптистерия и фрагментов древних построек до более поздних европейских веяний. Комплекс включал в себя колокольню XV века; клуатр и здания каноников, возведение которых началось в XII веке и завершилось в XIII; главный неф, посвящённый Деве Марии и неф Святого Максимина, занимавший почётное место между главным нефом и баптистерием, были воздвигнуты в XII веке и выполнены в романском стиле (как и некогда располагавшийся перед главным нефом романский фасад XII века – позднее разрушенный и заменённый в XV веке на готический), в то время как трансепт, начатый в XIII и законченный в начале XIV века, был выполнен в готической манере, которая, в конечном итоге, задала определяющий тон внешнему облику Собора. Капители колонн клуатра демонстрировали узнаваемые библейские сюжеты, в то время как четыре угловые колонны были украшены резьбой с символами четырёх евангелистов: львом, тельцом, ангелом и орлом. Сам же клуатр располагался на месте бывшей городской площади времён Римской Империи.