Константин Якименко - Сны призрака

Гость тем временем прошел через всю комнату, взял стул, развернул к профессору и сел, не дожидаясь приглашения. Чанхиун располагался вполоборота к нему и поворачиваться не стал, однако не упускал из виду ни единого движения.

— Ваше имя? — спросил главный специалист.

— Мое имя вряд ли что-нибудь вам скажет. Не думаю, что вы прежде слышали его.

— Короче! — потребовал профессор.

— Кейвон Хаймс.

— Вы не кумбиэнец. — Он утверждал, а не спрашивал.

— Вы правы. Я родом с планеты Фидух и на Кумбиэн перебрался совсем недавно. На моем родном языке мое имя означает: «Человек, знающий себе цену».

— Это заметно, — сказал Чанхиун. — А теперь давайте к делу: зачем вы здесь?

— Это очень просто. Как я уже сказал, я здесь в связи с тем, над чем вы сейчас работаете.

— И над чем же я работаю? — Одним из принципов Имака было получать как можно больше информации от собеседника, самому выдавая только необходимый минимум.

— Так ведь мы с вами оба это знаем. Но если вы хотите, чтобы я уточнил… что ж, мне не трудно. Итак, три часа назад вам принесли файл с документами.

Именно с этими документами вы и работали до того самого момента, как я вошел.

— Еще одна такая фраза, и вам придется уйти. — Чанхиун уже терял терпение. Если целью посетителя было вывести профессора из себя, то ему это удалось. Вот только зачем?

— Хорошо, тогда я буду конкретнее. Файл, о котором я сказал, лежит у вас сейчас в верхнем ящике стола. Сверху на нем лежит карта. Карта лежит отдельно потому, что как раз с ней вы и работали, а потом спрятали в стол, потому что не хотели, чтобы я видел. А если еще конкретнее, то вы изучали чертеж номер три-бэ-четырнадцать: принципиальная схема ТК. Все надписи на земном языке, а в правом нижнем углу — эмблема «Интергалактик». Я сказал достаточно, чтобы вы поверили, что мне все известно? Если нет, я могу еще продолжить…

— Нет, — сказал Чанхиун и тут же поправился: — Не надо продолжать. — Он вдруг почувствовал дрожь в левой руке.

Профессор привык ко всему подходить рационально, и если что-то на первый взгляд не укладывалось в привычную картину мира, он считал, что у него пока недостаточно информации, чтобы разобраться в этом. Так было и сейчас: он не видел объяснения феноменальной осведомленности Хаймса, но и не пытался найти его. Куда важнее было, как молодой человек распорядится такими сведениями — на это Чанхиун, пожалуй, мог повлиять.

— Вы от «Интергалактик»? — спросил он прямо.

— Нет, ну что вы. До сих пор не имел с ними дел. — От специалиста «Хейгорна», разумеется, не ускользнуло уточнение «до сих пор».

— Допустим. Так что вы хотите?

Хаймс не спешил отвечать, и это злило профессора. Особенно он был зол потому, что теперь, после услышанного, уже не мог просто выгнать незваного гостя. Неожиданно тот встал и медленно подошел к окну. Чанхиуну показалось, что он собирается распахнуть его, но Кейвон остановился и некоторое время смотрел сквозь стекло. Непонятно, что он мог увидеть там кроме огней ночного города внизу и огней звездного неба наверху. Скорее, было похоже, что он намеренно тянет время.

— Я думаю, вам стоит уничтожить этот файл, — произнес Хаймс не оборачиваясь в тот самый момент, когда кумбиэнец уже хотел поторопить его. — Ничего сложного: в углу у вас стоит деструктор. Так вот: вы засунете в него файл с документами, закроете, включите — и через минуту все будет готово. Но есть еще ваш комп — вы ведь уже успели перенести в него часть данных… А знаете, профессор Чанхиун, я думаю, он красиво будет лететь с двухсотого этажа.

Хорошо у него поставлен голос, отметил главный специалист как-то отстраненно. Говорит, будто рассказывает о том, что людям свойственно ходить на двух ногах, переставляя их поочередно. И завораживает, паскудник…

— Еще немного, — сказал он вслух, — и я вызову охрану. — Чанхиун и правда держал палец на кнопке.

— Я не думаю, что вам это поможет. А кроме того, не вижу в этом никакой необходимости.

— Вот и хорошо. Так все-таки, чего вы хотите?

— Профессор, разве у вас плохо со слухом? Я ведь только что все объяснил.

— Тогда чего вы хотите взамен? Чтобы мне не нужно было этого делать.

— Ничего.

Чанхиуну очень захотелось стукнуть кулаком по столу, но он сдержался:

— Я же говорил: у меня мало времени!

— Если вы сделаете все, как я сказал, то время не имеет значения, сами понимаете. А если не сделаете, то тем более не имеет. Потому что тогда, — Хаймс глянул на часы, — у вас на все дела остается только десять часов. А за десять часов, согласитесь, вы не много успеете, как бы ни старались.