Ли Бреккет - Твинер

Допустим, может. Допустим, он знает, что я хочу рассказать Фреду, и он остановит меня. А что дальше? Джо? Барби? Люсиль?

Мэтт стоял в середине комнаты. Он убьет меня, думал он.

ОН ЗНАЕТ. Его качнуло. Комната завертелась перед глазами.

Какой-то странный паралич наполз на него, сквозь мышцы, связал их в узлы. Мэтт похолодел, как будто уже умер. Но он повернулся и пошел, Бежать он не мог, но с каждым шагом он шел быстрее, напряженный, запыхавшийся. Он открывал дверь в погреб и спускался вниз, не забыв включить свет.

Джон Картер издал звук, единственный звук, который Мэтт от него слышал. Слабый тонкий визг, совершенно животный и абсолютно бездумный.

С первым утренним поездом приехал Фред. Все стояли на лужайке у задней изгороди и смотрели вниз. Дети плакали.

- Наверное, его схватила собака, - сказал Мэтт. Он говорил это и раньше, но его голосу не хватало убедительности, которая исходит от знания и уверенности. Он хотел было отвести глаза от того, что лежало на земле у его ног, но не мог. Фред смотрел на него.

- Бедный маленький зверек, - сказала Люсиль. - Наверное, это все-таки собака. Как по-твоему, Фред?

Фред наклонился. Мэтт уставился на свои ноги. Руки в карманах сжались в кулаки. Он хотел сказать. Искушение, страстное желание рассказать были почти непреодолимы. Он прикусил зубами кончик языка.

Через минуту Фред сказал:

- Это сделала собака.

Мэтт глянул на него, но теперь уже Фред смотрел на свои ноги.

- Надеюсь, что она не мучила его, - сказал Люсиль.

- Думаю, нет - Ответил Фред.

Жалобно всхлипывая, Джо простонал:

- Я взял самый большой камень, какой мог найти. Я никак не думал, что он его сдвинет.

- Что поделаешь, - сказала Люсиль и, обняв детей, повела их к дому, оживленно произнося обычную смесь вздора и правды, какую родители призывают на помощь в таких случаях.

Мэтт тоже хотел уйти, но Фред не двигался, и Мэтт понял, что ему уходить бесполезно. И он стоял, опустив голову, и чувствовал, что солнце бьет ему в спину, как молотом по наковальне. Он хотел, чтобы Фред сказал что-нибудь, но Фред молчал.

Наконец Мэтт произнес:

- Спасибо.

- Я не видел оснований. Они не поймут.

- А ТЫ понял? - закричал Мэтт. - Я не понял. Зачем я это сделал? Как я мог сделать такое?

- Страх. Я, кажется, тебе как-то говорил. Ксенофобия.

- Нет, вряд ли... Я не понимаю, при чем здесь она.

- Это не только страх к незнакомым местам, но и к незнакомым вещам тоже. Ко всему, что странно и непонятно. - Он покачал головой. Признаться, я не предполагал найти это дома, но мне следовало бы подумать о такой возможности. Кое-что вспомнить.

- Я был так уверен, - сказал Мэтт. - Абсолютно все сходилось.

- Человеческое воображение - удивительная штука. Я знаю, ведь я десять месяцев варился в этом. У тебя, конечно, были симптомы?

- О, боже, да, - Мэтт перечислил их. - В последнюю ночь мне было так плохо, что я подумал... - Он взглянул на маленькое тело у своих ног. - Как только я это сделал - все прошло. Даже головная боль. Как это называется? Психо... как-то?

- Психосоматическое состояние. А у наших парней там все началось с ангины.

- Мне очень стыдно, - сказал Мэтт. - Я чувствую...

- Ладно, - сказал Фред. - Это всего лишь животное. Вероятно, он бы и так не прожил долго. Не надо было мне привозить его.

Из дома снова вышли Джо и Барби. Джо нес сундучок, а Барби - охапку цветов и лопату. Они прошли мимо того места на лужайке, где большой камень был сдвинут и нора снова открыта - только слегка, снаружи, но Мэтт надеялся, что дети этого не заметили. Он надеялся, что они никогда не узнают.

Он подошел к ним, встал на колени и обнял обоих.

- Не горюйте, - сказал он. - Знаете, что мы сделаем? Мы найдем самое лучшее место, где продают щенков, Как вам понравится - иметь собственного замечательного щеночка?