Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)

— Но этого не может быть! — Воскликнул Захария. — Я стар и немощен, и жена моя не молода. Столько лет мы ждали наследника, а сейчас это никак не может быть правдой. Я не верю!

Резкая боль пронзила грудь Захарии, от которой перехватило дыхание. Лицо его перекосилось от боли, ноги подкосились, отказываясь держать тело, и он рухнул ничком на пол пред ангелом, который тут же исчез.

На звук падающего тела, сбежались другие священники храма. Увидев, ничком лежащего Захарию, Тобий склонился над ним, и убедился, что тот дышит. Подоспевшие вместе с ним служители храма осторожно подняли старца, и переложили его на ложе.

— Цилия, дорогая! Похоже, мы перестарались! Я сделал все, как мы договаривались, но не учли, что имеем дело со стариком.

— Да говори же толком, Аврелий! Что стряслось?

— От нашей вести, старика хватил удар. Он свалился, как подкошенный.

— Он жив?

— Не знаю. Я сразу же отключился.

— Спасибо, что сообщил. Сейчас попробую связаться с Дитой. До связи, Аврелий.

Дита, хлопочущая по хозяйству, старалась ничем не выдать своего волнения Елисавете и Иосифу, которые были заняты за беседой. Неожиданно раздался стук в дверь. Дита оставила свои дела, и бросилась к двери. На пороге стоял Тобий со скорбным выражением лица, а за ним еще четверо священников, державшие носилки с, лежащим на них, Захарией. У Диты затряслись губы. Дрожащим голосом она спросила:

— Тобий, что с ним? Он жив?

— Успокойся, Гелома! — Ответил Тобий. — Он жив, слава богу, но потерял сознание прямо в храме, воздавая молитвы Господу нашему.

— Вносите же его скорее! Елисавета, Иосиф, скорее, помогите!

На крик Диты прибежала Елисавета, а следом за ней и Иосиф. Увидев мужа, находящегося в беспамятстве, Елисавета навзрыд залилась слезами. Захарию отнесли в спальню и уложили на ложе.

— Ну, почему, почему именно сегодня, когда я хотела признаться ему, что во чреве моем, вот уже пять месяцев, живет наше дитя? — Причитала Елисавета.

— Успокойся, прошу тебя, — обняв ее, сказала Дита, — он ведь не умер, а всего лишь лишился чувств. Это пройдет, уверяю тебя. Позволь мне осмотреть его. Может быть, я чем-нибудь смогу помочь твоему мужу.

— Да, конечно! Твои волшебные снадобья, они и мертвого поднимут из могилы. Помоги ему, умоляю.

— Выйдите все, и позвольте мне выявить, что за недуг поразил его.

Елисавета вытолкала за дверь и всех, кто принес мужа, и Тобия, и Иосифа. Убедившись, что ни в спальне, ни рядом с ней, больше никого нет, Дита незаметно прошмыгнула в свою комнату и тут же вернулась с чемоданчиком. Быстро облепив Захарию датчиками, она стала манипулировать многочисленными сенсорами и переключателями до тех пор, пока на лице Захарии не появился здоровый румянец. Тогда она молниеносно отключила все датчики, свернула их, и отнесла чемоданчик обратно, а со стола в своей комнате взяла пустую склянку. Когда Дита вернулась к Захарие, дыхание его стало ровнее и глубже. Дита бросила рядом свою склянку, так, будто только что она из нее давала лекарство Захарие, а потом поднесла к носу все тот же пластиковый тюбик. Мужчина поморщился и открыл глаза. Он глубоко дышал, пытаясь что-то сказать. Дита раскрыла дверь и громко, чтобы все ее услышали, позвала Елисавету и всех остальных.

Увидев, что муж пришел в себя, Елисавета припала к его груди, плача, на этот раз, от радости.

— Ты жив, дорогой! Слава богу! И еще трижды слава ему, за благую весть, которую он мне послал! Возрадуйся муж мой, у нас будет сын!

От удивления, глаза Захарии, все еще не в состоянии произнести ни единого слова, расширились и наполнились слезами, а Елисавета продолжала:

— Скажи, скажи мне, каким именем ты наречешь нашего будущего сына?

Захария, так и не обретший еще дара речи, жестом попросил подать ему табличку и перо. Дита, взяв с полки и то и другое, подала их Захарие. Он, дрожащей рукой взял в руку перо, и начертал на табличке одно единственное слово — «Иоанн». После этого Захария разразился сильным кашлем, а когда кашель прекратился, смог, наконец, с трудом, произнести:

— Милость божья! Так велел архангел Гавриил, возвестивший меня о наследнике — Иоанн! Таково будет имя его! Такова воля Господа, который смилостивился надо мною!

Весть о чудесном ниспослании беременности праведной Елисаветы, мигом облетела весь Иерусалим. Иосиф, тут же засобирался домой, чтобы порадовать Марию. Он договорился, что сообщит, когда будет готов ввести в свой дом девочку в качестве своей законной супруги, и назначит день свадьбы. Проводив Иосифа, Дита, оставив наедине счастливых, Елисавету и Захарию, вышла из дому, и отправилась к Мельхиору. Дверь открыл, неизменный, Исхакх. Тепло поприветствовав Диту, он провел ее в гостиную, где она застала и Мельхиора, и, что было очень кстати, Цилию.