Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)

— Луций, заплати ему! — властным голосом приказал Квинт, и проследи за погрузкой.

Луций, с покорным выражением лица, достал увесистый кошель и кинул его в руки купца. Тот ловко поймал его и раскрыл, чтобы убедиться в его содержимом. Он почтительнейшим образом поклонился Квинту и, сладким голосом «пропел».

— Можешь располагать мною и моим кораблем, как своим собственным, благородный Квинт из рода Аркусов. Мои рабы помогут погрузить твое имущество, а рабыни проводят в самые удобные каюты.

С этими словами, купец сделал жест, приглашающий проследовать на борт. Затем он дважды хлопнул в ладоши, и тотчас к нему подбежал юркий человек, который согнулся перед купцом в покорном поклоне.

— Что прикажешь, хозяин! — Спросил он, не поднимая головы.

— Гони рабов на погрузку! Делай все, что прикажет мой дорогой гость! И смотри, чтобы ничего не пропало, и не было испорчено!

— Слушаюсь, мой господин. — Ответил человек, и, сорвавшись с места, поспешил выполнять приказ хозяина.

Как только все вещи путешественников были погружены на корабль, лошади размещены в стойлах в огромном трюме корабля, на борт поднялись пассажиры, каждого из которых подобострастно приветствовал хозяин. Он не жалел комплиментов благородным господам, но с опаской посмотрел на, до зубов вооруженных, темнокожих рабов. Когда же очередь пришла приветствовать Цилию, он остановил на ней жадный, похотливый взгляд, который не остался не замеченным Аврелием. Тот, в свою очередь, многозначительно обхватил рукоять меча, висевшего у него на боку, и наполовину обнажив лезвие, бросил ответный, не предвещавший ничего хорошего, взгляд на купца, что заставило его отвести глаза от Цилии. Чуть позднее, выбрав момент, когда поблизости никого не было, Аврелий подошел к купцу, и, ухватив его за шиворот, прошептал:

— Смотри, Линар, если еще хоть раз посмеешь так взглянуть на Цилию, я отправлю тебя на корм крокодилам, которых, как я слышал, полным полно в Ниле. Ты хорошо понял меня?

В ответ, купец лишь испуганно утвердительно затряс головой. Удовлетворившись эффектом от предупреждения, Аврелий отпустил купца, и пренебрежительно оттолкнул его.

Линар тут же постарался ретироваться и скрыться с глаз разгневанного римлянина, но в душе затаил злобу на молодого человека. Он зашагал на корму, где столкнулся со своим приказчиком, от глаз которого не скрылось раздражение хозяина.

Иди за мной, Шари! — приказал он ему, направляясь в свою каюту.

Оставшись наедине, купец обернулся к приказчику и прошипел:

— Ты видел девчонку? За такую можно получить на невольничьем рынке в десять раз больше, чем мне пообещал римлянин за это плавание. Когда будет удобный момент, я скажу тебе, и ты украдешь ее для меня. Понял?

— Да, хозяин! — Хихикнув, ответил приказчик. — Сделаю все, как ты прикажешь, можешь не сомневаться.

— Вот и отлично, а пока иди, и прислуживай им, как ни в чем не бывало! Ну, марш с глаз моих.

Шари, не разгибаясь, выскочил из каюты, а Линар, надев на лицо подобострастную маску, направился к Квинту, чтобы справиться, насколько удобно устроились гости.

Квинт холодно встретил Линара, и, оборвав его на полуслове, спросил:

— Когда мы отплываем?

— Как только закончится погрузка моих товаров, уважаемый, тут же и отчалим. — Все так же заискивающе, ответил купец.

— Хорошо, но поторопись и помни, что я обещал тебе.

— Я помню, высокородный Квинт, — не переставая кланяться, удаляясь, ответил Линар.

— Неприятный тип. — Сквозь зубы произнес Квинт, входящему в каюту Аврелию.

— Да, патрон, весьма мерзкий. Вы видели, как он смотрел на Цилию? Будто раздевал ее глазами.

— Прикажи Селиму и днем и ночью охранять девушек, ни на мгновение не выпуская их из виду. Если хоть кто-нибудь попытается посягнуть на них, пусть он и его соотечественники не стесняются в средствах. Еще передай темнокожим, что как только мы прибудем в Но-Амон, я Квинт Сципилион, обещаю отпустить их домой к их семьям, и, кроме этого, щедро награжу всех пятерых, если они будут верно служить нам в этом путешествии.

Аврелий понимающе кивнул головой, и вышел из каюты, чтобы выполнить это поручение патрона.

Спустя пару часов, закончив погрузку, корабль отчалил от берега. Гребцы дружно налегли на весла, заставляя тяжелое судно начать движение вверх по течению Нила. Дул легкий попутный ветер, что позволило поднять паруса и увеличить скорость корабля.

Плавание проходило спокойно. Корабль неспешно скользил вверх по течению, позволяя пассажирам рассматривать живописные берега, на которых то там, то здесь располагались большие и совсем маленькие поселения. Время от времени Линар приказывал приставать к берегу у какой-либо деревни, для ведения торговли и пополнения припасов. Больше ни разу он не посмел поднять глаза на Цилию, а при встрече с Аврелием, покорно склонялся, отводя взгляд в сторону. Мало по малу это успокоило Аврелия. Ночевали, как правило, причалив к берегу у какого-нибудь селения, изредка проводили ночь на берегу, если находился более или менее приличный постоялый двор. В некоторых крупных селениях располагались римские гарнизоны, расквартированные в недавно отстроенных крепостях. Узнав, что на борту соотечественники, командиры гарнизонов спешили засвидетельствовать свое почтение и узнать свежие новости из метрополии. Так проходил день за днем. В начале второй недели пути, корабль приблизился к городу Абидос — последнему крупному городу на пути к Фивам. В Абидосе, как и других больших поселениях, стоял римский гарнизон. Линар подошел к Квинту, сидевшему на корме под балдахином и потягивающему из кубка золотистое вино, закусывая экзотическими фруктами, которые на серебряных блюдах подавали ему смуглокожие рабыни Линара.