Константин Брендючков - Последний ангел

- Здравствуйте, Лев Васильевич. Что это вы так нарядились? И - с бородкой? - ляпнул Олег Петрович. - Проходите, пожалуйста.

- Нет, я у двери посижу, у меня ноги грязные. Которые сутки дождь льет даже по ночам. А что вам моя бородка не по душе? Она, по-моему, лучше смотрится, чем ваша бритая голова. Не к сезону вроде бы с шевелюрой расстались.

- Кому что нравится...

- Безусловно. А наряд я не выбирал, он положен мне по роду моей работы.

- Что! Уж не хотите ли вы сказать, что поступили на завод охранником?

- Именно так. Кстати сказать, вы уже не раз предъявляли мне пропуск в проходной, когда я был в первой смене.

- Не может быть! Как же я не заметил?

- На вас это похоже, вы всегда поглощены чем-нибудь. Впрочем, не один вы меня не приметили: перед вахтером проходят не глядя, да и форма меняет внешность.

- Но позвольте, почему вам вздумалось вернуться на работу, да еще в таком качестве?

- Унизительно, да? Вот поболтаетесь с годик на пенсии, как дерьмо в проруби, может быть, и вас потянет в сторожа.

- Да почему же в сторожа? Вставайте хоть завтра за кульман, я вас сразу же оформлю конструктором первой категории.

- Нет, нет! Не та уж голова стала, не потяну. Да и обидно было бы работать за так, ведь из пенсии удерживать бы стали, а сейчас мне и зарплата идет, и пенсия целиком поступает. Разумеется, имей я рабочую специальность, не пошел бы в вахтеры, но чего нет, того уж теперь не достанешь. А вот вы зачем здесь до таких пор торчите, не управляетесь, что ли, в положенное время?

- Как сказать... со службой укладываюсь, а помимо того хочется разведать еще кое-какие идеи.

- Ну да, ну да, вы беспокойный, ищущий, вам можно позавидовать. Ладно, пойду я, не буду больше мешать...

С этими словами бывший начальник ушел, а Олег Петрович еще некоторое время сидел лицом к двери, прислушиваясь к шуму дождя за окном, который он только сейчас заметил, а на душе у него остался осадок, будто это он обидел ушедшего, заняв его место. Наконец он встряхнулся, прошел за пульт, сделал там нужные пересоединения и продолжил испытание.

На этот раз перед ним простерлась улица незнакомого города с булыжной мостовой и трамвайными рельсами, идущая несколько наискось, как ее сняли для видовой открытки. Ясно различались вывески и таблички, блестели витрины, со стен домов наклонились красные флаги. И эти флаги шевелились на ветру, а по дощатым тротуарам шел парод - к Олегу Петровичу, от него и через дорогу на поперечной улице. По мостовой ходили, кружились и перелетали с места на место голуби.

По тротуару справа, покачивая бедрами, ничуть не смущаясь своим полуголым видом, уходила дамочка "Дафния", которую он узнал по ее плавкам. Она спокойно дошла до угла и свернула за него, а из-за этого же угла вывернулась старинная легковая "газовка" и, набирая скорость, распугала затрещавших крыльями голубей и помчалась на Олега Петровича так стремительно, что он не выдержал и конвульсивно нажал кнопку. Все изображения исчезли, но внутри машины секунды три еще слышался шорох: должно быть, перематывалась по инерции какая-то запись.

"Надо проверить тормоза барабанов", - подумал Олег Петрович и, немного помедлив, снова включил устройство.

"Газовки" уже не было, а из-за того же угла выдвинулась и пошла на Олега Петровича небольшая колонна людей с плакатами и транспарантами, но без оркестра, хотя откуда-то издалека доносилось уханье барабана и временами прорывались низкие тона труб. Демонстранты пели что-то неразборчивое и подходили все ближе, а Олег Петрович вдруг стал опускаться совсем так, как это происходит в кино, словно погружался в мостовую, пока сверху не осталась одна только голова. "Того и гляди растопчут", поежился он, но сдержался, не нажал кнопку - хотя так и подмывало - и колонна подошла вплотную и стала шагать но нему.

Это было совсем не ощутимо, а все же страшновато. Ботинки, туфельки, сандалеты и даже сапоги с размаху били его по глазам и в зубы, наступали сверху, проносились около висков, шлепали, стукали, скрежетали по сизым булыжникам, вздымая застрявшие между ними крупицы мусора и затмевая свет.

"Как достоверно работает блок довоображения, не хватает только запахов!" - порадовался Олег Петрович и даже зажмурился от поднятой пыли, а когда мелькание ног прекратилось, увидел, что снова стал подниматься над мостовой. За колонной еще некоторое время спешили вприпрыжку ребята, а немногим спустя сверху опять спланировала стая голубей и принялась что-то выискивать на мостовой. По тротуарам теперь шли только редкие прохожие, некоторые одеты прилично, другие в пижамах, а то и в трусах, попавшие сюда, вероятно, из коллекции Кузьмы Кузьмича.