Родион Кудрин - Всё хорошо. Рассказы и сказки

Однако так продолжалось совсем недолго…

Сначала на небе появились лёгкие, полупрозрачные облака. Пройдя сквозь них, свет казался приглушённым. Былая лучезарность незаметно растворилась в ровном матовом свечении. Затем небо заволокло тяжёлыми и мрачными тучами, от чего весь мир потемнел и замер в тягостном ожидании. Потом внезапно пришла гроза, разом сломав что-то важное и смертельно изранив обе души. Измученные страданием тела едва удерживали их, не давая устремиться ввысь.

Долгие годы ютилась Она в укромных и тёмных уголках души тех двоих, что некогда были неразлучны. Иногда казалось, что нет больше надобности в том волшебстве, что раньше согревало и дарило радость всем вокруг. Совсем было отчаялась Она стать нужной и медленно увядала в печали и забвении, но не сдавалась. И вот однажды столь великое терпение оказалось вознаграждено сполна…

Внезапно сквозь тёмные грозовые тучи пробился луч чистого белого света. Коснувшись земли, он растревожил былые чувства тех, кто уже и не чаял испытать нечто подобное. И две одиноких души, пробудившись от долгого сна, нашли в своих закоулках Её – едва живую, но не сломленную.

И снова всё расцвело вокруг. Мир наполнился яркими красками и чарующими звуками, пьянящими ароматами и нежными прикосновениями. Жизнь в нём приобрела неповторимый вкус, который хотелось ощутить снова и снова.

Долго не веря своему счастью, Она, наконец-то, решилась покинуть давно обжитые закоулки. Страх медленно, но верно уступал место надежде. Робко шли навстречу друг другу искалеченные души тех, кто некогда был половинкой единого целого. Лишь в тот миг, когда они воссоединились после долгой разлуки, Она вновь почувствовала себя нужной. Хрупкое счастье вернулось в этот мир, и он стал опять удивительным и прекрасным, как раньше.

Вот только души были так изранены в столь долгом пути, что не могли долго выдержать упоения друг другом. Но и жить в одиночестве, как прежде, оказалось уже невозможно. Вот и стали они маяться, порой, разрывая себя в клочья от бессилия что-то изменить. Видя эти немыслимые страдания, Она решила уйти. Не спрятаться, как раньше, в закоулки души, а навсегда покинуть этих двоих. Ведь был же у них шанс, которым никто так и не воспользовался. Выходит, не нужна Она здесь больше. Нет места Ей в душах тех, кто так стремился, но не смог быть вместе. Не оценили они того дара, что был ниспослан им судьбой.

И вот теперь Её путь окончен. Нельзя пойти к другой душе и попросить приюта. Невозможно родиться заново где-то ещё. Не выйдет даже покинуть этот мир, чтобы поискать другой – чуть более приветливый и дружелюбный. К несчастью, нет ни единого шанса выйти отсюда живой.

В последний раз взглянула Она на этот мир. Увидев тех двоих, кому стала больше не нужна, заплакала. Вытерев слёзы, долго стояла на берегу, глядя, как течение реки уносит вдаль опавшие листья. Потом Она поднялась на деревянный помост, спускавшийся в воду, и медленно пошла по нему. Отражавшийся в лунном свете силуэт с каждым шагом становился всё меньше. В какой-то миг он исчез совсем, не оставив ни малейшей ряби на серебристой глади воды.

На несколько мгновений вокруг стало тихо. В душах тех двоих внезапно что-то кольнуло. Но боль тут же исчезла и больше никогда не причиняла им беспокойства.

У обочины дороги томился маленький мальчик. Издалека казалось, что он ждёт старших, которые вот-вот должны появиться и забрать его с собой. Ребёнок то и дело оборачивался, пытаясь кого-то разглядеть. Однако время шло, а к нему так никто и не подходил. Возможно, что-то случилось, раз взрослые оставили четырёхлетнего малыша одного.

Вблизи он выглядел сильно измождённым. Из усталых глаз юного бедуина на мир смотрела такая безнадёжная тоска, что её хватило бы и на пятерых взрослых. Выгоревшая и запылённая одежда давно потеряла свой цвет. Взлохмаченные чёрные волосы торчали в стороны, а пересохшие губы обметало белым налётом. Было похоже, что он здесь уже давно – под палящим солнцем и без глотка воды.

Цветные камни, разложенные на обрывке картона, никто не покупал, а дорогие сувениры ему, похоже, пока не доверяли.

Мимо проходила группа туристов. Немолодой экскурсовод в традиционной арабской одежде о чём-то увлечённо рассказывал, но его никто не слушал. Тем не менее, он постоянно запрокидывал голову и так сильно вертел ею по сторонам, словно хотел рассмотреть что-то действительно интересное. Его руки то и дело взмывали вверх, указывая на очередную уникальную выбоину в огромных камнях.